3131
Под крепким стенам Перемышля,
С кровавых австрийских полей,
Калека–солдат истомленный
Плетется к деревне своей.
Он в битве участвовал часто,
Врагов поднимал на штыки.
Лишился он волею рока
Кормилицы – правой руки.
И вот он идет и мечтает:
Вот скоро родительский дом,
А ветер шутливо играет
Шинелью, пустым рукавом.
И вот затемнели овины,
Хибары деревни родной...
Он видит родную избенку,
За ней небольшой огород.
В избе заколочены окна.
Наверно, никто не живет.
«Соседушки, люди, скажите,
Ответу я каждому рад:
Где мать, дорогая супруга,
Сестра и единственный брат?»
«Жену твою барин проезжий
В столицу увез за собой;
А мать твоя с горя–кручины
В могилу ушла на покой;
Сестра ваша там, в лазарете,
Дежурит у коек, не спит,
А брат твой, лихой доброволец,
В бою под Варшавой убит».
Ни слова солдат не ответил,
Лишь поднял он к небу глаза;
Была в них великая клятва
И будущей мести гроза.
3232
Близ моря, германской границы,
В ущельях кремнистой скалы,
Там льются кровавы потоки
С утра до вечерней зари.
Там русское войско дерется
За честь и за веру, царя...
Идут они в бой обреченны,
Но смерть храбрецам не страшна.
А дома отец при кручине
И с ним престарелая мать
Читают военны газеты,
Желают о сыне узнать.
Из Люблина, пишут газеты...
И брызнули слезы из глаз,
Что сын ух убитый врагами,
А кости зарыты в горах.
Что кости в лесу их зарыты
Вдали от родимой семьи...
Никто не найдет той могилы
Защитника русской земли.
И, колыбельку качая,
Склонилась над детищем мать;
И мужа жена вспоминает,
И катятся слезы из глаз.
А дети играют, смеются,
Не знают, о чем плачет мать.
А вырастут, спросят: где папа,
Хотим мы его повидать.
А папы давно нет на свете,
Убит подо Львовом в бою,
Оставил одних он вас, дети,
Живите на славу свою.
3333
Горит свеча, в вагоне тихо,
Солдаты все, свернувшись, спят,
Поезд наш несется лихо,
Только слышно так–тик–так.
Один солдатик изнуренный,
Склонил он голову на грудь,
В тоске по родине далекой
Никак не может он уснуть.
Расставшись он с своей семьею,
Уже три года прослужил,
Утерял здоровье, силу,
А что за это получил?
Проклятье мирного народа
За то, что он теперь солдат,
Но кто солдатик был до службы?
Он был ваш сын, он был ваш брат.
«Эх ты, мать моя родная,
Зачем на свет породила?
Несчастной долей наделила,
Шинель мне серую дала?
Шинель мне плечи отдавила,
Шинель свободу отняла,
Шинель меня переродила,
Навек солдатом назвала.
Эх, Боже мой, что дальше будет,
Когда свободу заслужу?
Когда пойду я в бой кровавый,
За правду голову сложу?»
3434
Любила меня мать, обожала,
Что я ненаглядный сынок,
В окопы меня провожала,
Давала с собой узелок.
Крестила дрожащей рукою,
А слезы лились, как вода,
Простилась голубка со мною,
Простилась она навсегда:
«Прощай, мой сынок ненаглядный,
Здоров и живехонек будь,
Сражайся с врагом беспощадно
И мать на войне не забудь».
Я долго стоял у вагона
И долго с родимой молчал.
Последнего матери стона
За шумом колес не слыхал.
А я тогда дрался, как воин,
Герой, был у вас на виду...
Теперь награжден костылями.
В родную деревню иду.
Блеснула знакомая хата,
Родная корова мычит,
Играют в горелки ребята,
И мать у колодца стоит.
Я бросился с криком к родимой
И к сердцу прильнул головой.
«Ах, здравствуй, сынок мой родимый,
Вернулся ты снова домой!»
Потом от меня отшатнулась,
В лице побледнела слегка.
И ласково, тихо спросила:
«А где же нога–то, нога?»
«Ах, маменька, тяжкую муку
Геройски я вынес вполне
И бедную левую ногу
Оставил врагу на войне».
3535
Это было во Карпатах
Между двух высоких скал.
Пробирался ночкой темной
Санитарный наш отряд.
Впереди везут повозки,
На повозках красный крест,
А с повозок слышны стоны:
«Скоро, скоро ли конец?»–
«Погодите, потерпите»,–
Утешала их сестра,
А сама едва шагала,
Вся измучена была.
«Вот на станцию приедем,
Напою вас, накормлю,
Перевязки всем поправлю,
Всем я письма напишу.
Вот один боец диктует:
«Здравствуй, милая жена,
Жив я, ранен неопасно,
Скоро дома буду я».
Вот второй боец диктует:
«Здравствуй, милая жена,
Жив я, ранен, но опасно,
Ты не жди домой меня».
А сестра все пишет, пишет,
Ей на сердце тяжело,
Ее муж давно убитый,
Сердце кровью облито.
Вдруг там стоны раздаются
У открытого окна,
И к больному поспешила
Милосердная сестра:
«А чего, голубчик, надо,
Иль воды тебе подать?»
«Ничего, сестра, не надо,
Я уж начал остывать...
Об одном прошу тебя я –
Напиши родным привет
От Ивана–партизана
И скажи, что в живых нет».