Я уже совсем было собрался за второй бутылкой пива, когда краем глаза заметил внедорожник из народных вагонов, несущийся на неизбежную встречу с девочкой и таксой.
Я даже не успел крякнуть своего сакраментального «э», как оказался под стеной нашего дома с обеими дамами в охапке.
Помнится, я пукнул. Или просто выматерился.
Как на меня налетела мать хозяйки белых колготок:
— Извращенец!..
Ну, и ещё очень много нелицеприятного да и вообще неприятного и нелитературного.
И я, наконец, вновь обрёл дар речи.
— Твою мать!.. — успел-таки сказать я.
Но тут вышел отец девочки с гостями, и собирание моего зубного протеза воедино совсем скоро перестало представляться целесообразным.
А щенков таксы потом утопили, поскольку сука была к тому времени ну уж оченно старой и ничего жизнеспособного у неё не получалось.
Соня и Сфинкс
Жара. Понедельник. Третий час пополудни. Где-то середина августа. Волгоградская область. Славный город Волжский. Седьмой микрорайон.
Ветер гоняет высохшие еще на ветке и опавшие зеленые листья. Пахнет пылью и расплавленным асфальтом. Я маюсь после вчерашнего. А тут такая жара. Под мышками — болото, и противные липкие капли стекают до самого пояса.
Покупаю в «Экономе» бутылку ледяного пива и сразу же у выхода — благо тут тень — присаживаюсь на сваренную из арматурной проволоки оградку, высотой чуть выше колена. Оградка эта в несгибаемой вере, что когда-нибудь здесь появится газон, а может быть даже и цветничок, оберегает буквой «п» кусочек иссохшей земли между тротуарами и проезжей частью. Я сажусь на перекладину буквы. А на одной из ножек её — такое ощущение, что еще с пятницы, — сидит успешно излечившийся от «Нарзана» гражданин. Этакий сфинкс в застёгнутой на все пуговицы рубашке с длинным рукавом и... ПИДЖАКЕ! И я уже даже не знаю, поможет ли мне пиво или, наоборот, усугубит.
Вслушиваюсь в себя. А тем временем к углу оградки между мной и Сфинксом подходит новорусская дамочка с коричневым пекинесом, привязывает собачку, приговаривая:
— Соня, сейчас мама сходит в магазин, а ты подожди её здесь. Веди себя хорошо.
Я хмыкаю.
Дамочка окидывает нас взором с высоты Останкинской башни и добавляет:
— Ни к кому не приставай, помни — ты воспитанная девочка.
Дамочка заходит в магазин, а воспитанная девочка тут же начинает изнывать. То распластается по асфальту: «Каун, каун!…» То ножку поднимет: «Ау-вау!!…» То голову задерет: «Ав-гав, ну где ты там, мамочка?…»
Время в магазине — особенно новорусское время — идёт, как известно, незаметно. Дамочки всё нет и нет, а Соня уж совсем измаялась... Наконец, её нервы не выдерживают — она садится на задние лапки и, подпрыгивая на передних, принимается лаять изо всех сил хорошо воспитанной девочки.
Сфинкс медленно-медленно поворачивает к ней голову и, не открывая глаз, роняет:
— Не тявкай — вспотеешь.
14.08.06
Голос крови
На днях прогуливаем лабрадора с её хозяйкой. Потёмки уже подваливают к полуночи, а у нас ещё ликёрчика домашненького граммов двести имеется... Одним словом, нам отнюдь не до собаки.
И тут этот кобель лопоухий срывается в сторону пешеходной тропинки. Он, само собой разумеется, в наморднике, но оное приспособление охраны окружающей среды брезентовое и к тому же сильно замусолено пылью... то есть, его в упор не видно. А лабрадор существенно отличается от ливретки. Одним словом, летит этот юный помощник собаки баскервилей в сторону пешеходной тропинки, а мы ему в два голоса орём:
— Блек! Назад! Стоять! Рядом! К ноге!..
Полный пофигизм.
Ситуацию надо спасать. И тогда я не кричу, а строго говорю:
— Блек! Ком цу мир, зи битте!
Подлый кобель делает разворот на 180 градусов — практически на полувзлёте — и... подбегает к моим ногам.
— Что, падла, голос крови?
27.06.12
День святого Валентина
Да кто же вам сказал, что русские есть христиане?!
И даже не важно, православные или там совсем наоборот — католики… неважно. Вас кто-то сильно обманул.
Да такого просто быть не может!
У всех нормальных христиан есть свои святки… ну, это долго объяснять…
А вот у русских — всего два религиозных праздника. День святого Валентина — начиная со второй половины каждой пятницы. И Ночь святого Варфоломея — начиная с утра каждого понедельника. Всё остальное — «так случилось…»
К чему, бишь, я всё это?…
А-а! Ну да! Сегодня была пятница.
Уже с двенадцати дня друзья начали слать мне эсэмэски: «Ну где ты там?» — «Пиво долго кипятиться не может!» — «А водка вообще испаряется в мгновение ока!!!» И в итоге — сакраментальное: «Не думай о секундах свысока».
Когда я, наконец, освободился, шёл уже шестой час вечера, и их мобильники не отзывались.
Но у меня был сэкономленный от обеда червончик, — в пятницу я не обедаю особенно, то есть просто с наслаждением, ещё точнее, с предвкушением, — так что я, как водится, завернул в Дупло, взял стаканчик пива, вышел на улицу и стал безнадежно улыбаться по поводу всех своих друзей.
А у нас там мужичонко играет на баяне. Ну, это долго объяснять…
Хотя — нет. Ну должен же я хоть что-нибудь вам объяснить!
Дело в том, что я работаю с Интернетом. А там к нам иногда такие люди заходят, с такими никами!… Как бы вам объяснить, что такое «ник»?… Вот если, как у Гоголя, все в округе вас зовут «Заплатанный …», то вам, разумеется, обидно. Но ежели вы сами себе придумали такое благородное имя как «Благожелатель», то все перед вами — грязь. Так вот сегодня (в пятницу, во второй половине дня) зашёл к нам человек с ником «Kot_baiyun». Наша секретарша немедленно пришла в восторг и закричала по его уходу: «Я обожаю всех котов-баянов!» (Тут надо заметить, что он таки оставил ей шоколадку.) «Я обожаю всех котов-баянов!» — закричала наша секретарша. «Ага, — хмуро ответил я, так как в это самое время все друзья слали мне ЭсЭмЭски о том, что водка испаряется в мгновение ока: — Ага… И всех кошек-гармошек!» Наша секретарша впала в еще больший восторг, поскольку немедленно и громогласно стала представлять себе Оркестр Русских Народных Инструментов Котов-Баюнов, и Кошек-Гармошек, и Котят — чисто пикколо… — «Нет, — уточнял я, — эта штука зовется концертино. Им давят только спереди и сзади — на большее концертных саквояжей не хватает…»
Одним словом, вот я, наконец, сижу и пью своё честно сэкономленное обедом пиво и, сознавая то, что мне сегодня улыбнулось всё, — улыбаюсь. А как иначе? День такой — День Святого Валентина.
А там у нас мужичонко играет на баяне…
Играет не так, что бы для заработка, но и на заработок не обижается… но лучше пивом: а то вдруг ты захочешь что-нибудь такое, что он знает, но не играет — ну, душа не лежит… нет, лучше пивом — оно надежнее.
А тут мимо пьяные бомжи проходили.
У них, у бомжей, вообще-то свои, семнадцатые святки, но и у них бывает День Святого Валентина. Я на всякий случай записал: «02.06.2006 г., пятница, бомжи» — ну чтоб потом свериться с лунным календарём.
А с бомжами была их бомжовная собачка… даже не то что бы собачка, а так… худая варежка. Ну, ясно дело, где нашли.
И вот эта варежка облезлая останавливается, забывая о своих кровных хозявах, и слушает нашего Кота-баяниста. Слушает так… слушает… совсем безучастно. А потом подходит и совершенно по-собачьи — то есть с собачьей преданностью, усталостью и пониманием — садится между ногами баяниста и кепочкой, которую он кинул на асфальт так на всякий случай.