Голубенькие глазки, выгоревшие, как цветы вероники… А многие ли обращали внимание в летний полдень на крошечные эти цветы, прогуливаясь по тропке над тихим ручьем? Нет, конечно. Очень немногие знают этот нежный, бледно-синий цветочек, растущий по берегам речек. Если вглядеться в него, то можно увидеть четыре маленьких лепестка, один из которых синим язычком висит над чепчиком из трех головных лепестков, призывно голубеющих под июньским солнцем. Его бы и не заметить среди высокой травы, — так он мал и невзрачен рядом с июньским разноцветьем! И только множественность их, образуя лазурное облачко среди желтых лютиков, обращает на себя внимание, будто земля голубым оком взирает на тебя, напоминая о родстве всего сущего на ней. В этом многочисленном скопище цветочков есть и синие, только что распустившиеся, и поблекшие, и совсем бледные, испитые до дна солнечным светом.
«Ого!» — слышал Феденька, садясь в длинный автобус и видя испитой взгляд насмешливого шутника, умчавшегося с брошенным билетом, на котором… «А как это бывает? — думал Феденька Луняшин, стараясь представить себе надпись выигравшего билета. — Что там написано? „ГАЗ-24“? Или как-нибудь иначе?»
И, думая об этом, хотел и пытался отвлечь себя голубым облачком цветущей вероники, видел внутренним взором проклятый свой билет, на котором красовалась сумасшедшая надпись «ГАЗ-24»…
Видение это было так явственно, что ему стало тошно.
«Идиот! — думал он сам о себе. — Никакой машины не было! Все это бред. Хорошее слово: бр-р-ред. Бр-ред…»
«Ого! Автомашину выбросил!» — слышал он с непроходящей тоской и видел туманное облачко отцветающей вероники, заглядывающее через плечо в развернутый зеленый билетик. И знал, что теперь это видение отложится в сознании на очень долгое время, что он долго еще будет смеяться над собой, рассказывая знакомым о случившемся с ним казусе.
«Ну как живете, Федор Александрович?» — «Хорошо! Вы знаете, я принадлежу к тем людям, которые на вопрос „как живете“ отвечают: „Хорошо“. А есть такие, которые обычно ноют, жалуются: все у них плохо, все не так, все паршиво. Нет! Я этого терпеть не могу. Живу хорошо, потому что понимаю жизнь не как усладительную прогулку по земле, а со всеми ее болями, долготерпением, надеждами и ошибками, как всякое настоящее дело. Да! Жизнь это дело. А любое дело надо исполнять хорошо. Иначе не стоит браться и тратить время. А как же иначе? Я хорошо живу».
Так он проигрывал теперь в уме вопросы и ответы, занимаясь аутотренингом, хотя в жизни что-то давно уже никто не спрашивал его, как он живет. И даже Борис, с которым они продолжали по-прежнему встречаться или перезваниваться по телефону, велел ему рассказывать только о новостях и делился своими, не вдаваясь в подробности.
— Да что вы, что вы! — говорил в смущении Федор Луняшин. — Я даже в армии не служил. Какой же я военный? Это надо военных поздравлять.
Двадцать третьего февраля студентки и преподавательницы института поздравили его с днем Советской Армии и подарили на память приятную безделушку и цветы.
С некоторых пор этот праздник стали отмечать в стране как праздник мужчин, достигших призывного возраста, отдавая должное их потенциальной способности стать под знамена в случае боевой тревоги. День Советской Армии стал днем мужества и отваги. Женщины награждали мужчин этими качествами с такой самоотверженной щедростью, что казалось, будто они в этот день хотели лишний раз напомнить всем без исключения мужчинам о рыцарских их достоинствах, об их силе и несомненном превосходстве, приглашая их задуматься о своей роли в жизни общества и никогда не забывать, что на них на всех держится мир и благополучие, что именно им, а не кому-нибудь еще, будет дано оружие в случае опасности и этим оружием они должны будут, согласно статье Конституции, с честью воспользоваться, защищая женщин, детей и стариков, и, может быть, погибнуть за святое дело…
Границы праздника раздвинулись стихийно, и теперь уж трудно себе представить женский коллектив, в котором не наблюдалось бы хлопот накануне двадцать третьего февраля, когда собираются деньги на подарки, когда кого-то снаряжают на рынок за драгоценными цветами, кого-то в сувенирные отделы универмагов, когда готовятся маленькие банкеты в честь мужчин, священным долгом которых, как всем хорошо известно, является защита отечества.
Женские сердца изобретательнее мужских! Чего только не выдумают хлопотливые женщины, чтобы порадовать в этот день своих защитников! Каких только слов не наговорят и не напишут, прославляя доблести сынов отечества, особенно если этих сынов в рабочем коллективе меньше, чем дочерей.