В трубке подавили широкий зевок:
— Адрес. И ваша фамилия.
— Калинина, восемь. У первого подъезда. А меня зовут Севко Дарима.
— Квартирку добавьте, — равнодушие в тоне говорящего сменилось неприкрытой развязностью.
— Третья...
— Наряд приедет, ждите.
Когда Дарима вернулась к окну, у скамейки было пусто. Ни корчившегося «Слава», ни отбивающего ему почки амбала. Как будто испарились по взмаху волшебной палочки. А этим чудом стал ее звонок, да? Ну, значит, все живы и вероятнее всего здоровы.
Она даже не подозревала, к чему приведет это обычное, по-человечески понятное желание спасти соседа.
Дарима задернула шторы и щелкнула телевизионным пультом. Увидев логотип НТВ, мама Нина удовлетворенно засопела, а Дарима проверила борщ и скользнула в другую комнату. На столе лежал незаконченный пейзаж: море. Дарима никогда там не была, но, едва брала кисточку в руки, ей отчетливо слышались шум прибоя и шуршание песка под ногами, а щеки обдавали солоноватые брызги.
Глава 2. Юлька
Как же она задолбалась! Ну почему вместо нормально оформленных, тщательно проверенных заказов Лена приносит эти огрызки бумаги, где артикулы светильников нацарапаны криво и с ошибками, из-за чего приходится терять время и выискивать позиции по каталогам, чтобы все исправить. Стрелять за такое надо, и только на поражение! То ли дело Люся: все расчерчено под линеечку, приложен рисунок, красная стрелочка указывает на требуемые изменения. Фабрика, артикул, цвет, ваттность... Красота, хоть сейчас в рамочку и на стенку. Почему другие так не работают?
Юлька снова забарабанила ручкой по столу, отчего та несколько раз показала и снова спрятала кончик стержня, потом сдула с глаз челку и открыла на компьютере сводный файл. Так, сначала она занесет новый заказ в таблицу, а уж затем отправит по электронной почте.
— Бушуешь? — К столу подкатился Эндрю, в миру Андрей Карпец — переводчик с французского и немецкого, и покосился на лист, испещренный нервными пометками.
— Есть немного...
Эндрю хмыкнул и ретировался: немногословность Юльки была опасной. Все знали, что скупые слова, словно пропущенные через мелкий пресс, обычно влекли за собой торнадо, пусть всего ограниченного размерами офисного помещения.
Сохранив изменения в документе и проигнорировав звонок из бухгалтерии — нет сил ответить вежливо, а рявкать себе дороже: есть вероятность, что позже ей ответят тем же, — Юлька вытащила из сумки сигарету, зажигалку и спустилась вниз на улицу.
Курилку они устроили неподалеку от входа в салон, нимало не заботясь, как это выглядит со стороны. А выглядело странновато: престижный салон элитных светильников и парочка лохматых работников с папиросками во рту, обсуждающих офисные новости и весело гогочущих над шутками. Смеялись они по поводу и чаще даже без него, да так заразительно, что прохожие оборачивались и невольно растягивали в улыбке губы. А то, что курение вредит здоровью, исправно сообщал на каждой пачке Минздрав и ведущий здоровый образ жизни директор Колесник Вадим Анатольевич, если перекур совпадал с его появлением в салоне. Все соглашались, отступали на шаг-другой вбок, чтобы дым не летел прямо уж в лицо начальству, и с пьянящим чувством безнаказанности за плохие поступки особенно глубоко затягивались.
Да, с руководителем им повезло. В хорошем смысле этого слова. Колесник был мировым мужиком, молодым (лет тридцати пяти), веселым, незанудным. Он умел так распределять задания, что каждому доставалось по способностям и возможностям, и почти никогда не повышал голос. Даже отчитывал с мягкой улыбкой на лице, от которой провинившемуся становилось нестерпимо стыдно, и тот спешил поскорее сбежать из кабинета не кабинета, а отгороженного непрозрачным стеклом закутка, который выделил себе Колесник в общем офисе.
По его увлечениям можно было отслеживать поры года. Если В.А., как за глаза звали его, в обтянутых джинсах и мягких кедах примчался к салону на громадном, но вертком мотоцикле, — верный знак, что наступила весна. Эти самые кеды из-за красно-черной клетки неизменно наталкивали Юльку на мысль о домашних тапочках, и она всегда гадала, одинока ли она в своей ассоциации. А когда на парковку с ревом заезжала лазурно-синяя спортивная машина со спойлером (это слово покровительственно привнесли в Юлькин лексикон парни из офиса вместо ее «странного сооружения сзади на багажнике, ну, на котором удобно, наверное, купальник сушить»), все знали, что скоро зарядят осенние дожди.
По большому счету у Юльки волшебным образом нарисовались два начальника: сам Колесник, директор и хозяин унитарного предприятия «Ариадна», и Жанна Владимировна Галич, управлявшая непосредственно салоном светильников с тем же романтическим названием. Но удвоенное число боссов на количество работы никак не влияло. В трудовой книжке Юлькина должность гордо именовалась «импорт-менеджер», но на деле она соединила в себе несовместимое: обязанности секретаря, переводчика, того же импорт-менеджера и даже завхоза. На зарплате, правда, это никак не отражалось, но тогда, год назад, двадцатидвухлетняя выпускница университета с нулевым стажем лишь обрадовалась, что ее выбрали из восьми кандидатов, а не взяли на это место кого-то по знакомству, как частенько происходит. А деньги... Невозможно заработать их все. На съемную квартиру, еду, какую-то одежду хватает — ну и ладно. Хорошо, что хоть курсы итальянского закончились, а вместе с ними немалая статья расходов.