Этот мужчина непостижимым образом располагал к откровенности. А может, просто сработал синдром попутчика, когда незнакомому человеку тянет доверить самое потаенное, о чем не знают даже родные, и тем самым снять груз с души? Дарима сглотнула.
— Я не знаю, от чего умерла мама Нина. Утром она была уже мертва, а накануне мне пришлось ненадолго оставить ее вдвоем с Владимиром. Это... — Дарима запнулась, пытаясь правильно определить статус Бондаря. — Мы с ним познакомились за пару дней до произошедшего. Маме Нине он не понравился, да и Владимир не радовался тому, что я присматриваю за парализованной бабушкой. Даже предлагал сдать ее в дом престарелых.
— И тебя только это тревожит?
«Что ж, если выкладывать, так все до конца».
— Наволочка и подушка были порваны, и я не помню, когда это могло произойти.
— А что написано в заключении патологоанатома?
— Вскрытие не делали. Я была не в себе, и документами занимался Владимир.
— Но полицию же должны были вызывать!
— Он сам из полиции.
Максим присвистнул и наконец выпустил подбородок Даримы.
— Знакомый сюжет. А в квартире, естественно, были прописаны только ты и бабушка... Вряд ли я ошибусь, если предположу, что синяком тебя наградил все тот же Владимир. Не прячь глаза, поздно. Он что, угрожал? Или просто избил? А может...
Дарима изо всех сил замотала головой, боясь услышать унизительное «изнасиловал», и Максим вздохнул. Автомобиль взвизгнул шинами по мокрому асфальту.
— Недалеко есть старое военное кладбище. Там давно не хоронят и в целом не так мрачно. Насколько я понимаю, цветы можно положить на первую попавшуюся могилу. Эх, галчонок, галчонок!..
Остаток дороги они молчали, и Дарима, никогда не страдавшая от одиночества, впервые давилась тишиной.
Широкими аллеями и разросшимися соснами кладбище и в самом деле больше напоминало парк. Вместо крестов пламенели пятиконечные звезды. Редкие пластмассовые венки мокли под дождем. Вскопанной землей темнела перед братской могилой небольшая клумба.
Дарима остановилась у первого же ряда. Нарочно не посмотрев на надпись на памятнике, она опустила мокрые гвоздики на серо-бурый холмик.
— Прости меня, мам Нин. Я по тебе очень скучаю.
Она замолчала, не зная, что еще сказать. Было холодно и очень неуютно. С короткого капюшона капало на щеки. Зубы начали отбивать дробь. Но лишь когда к ногам подполз грязевой ручеек с могилы, Дарима позволила себе повернуться и пойти обратно, к ждущей ее машине.
— Куда теперь?
— Чкалова, сто восемь.
— Далековато от работы.
Хотя Максим не отрывал взгляд от левого зеркала, явно собираясь выполнить какой-то маневр, Дариме показалось, что он приглашал ее к разговору, и охотно ответила:
— Выбирать не приходится: я живу у подруги. Да и почему далековато? На метро пара станций.
— Точно, я совсем забыл об этом виде транспорта. А у Зураба ведь ты работаешь недавно?
— Меньше недели. Но не подумайте, мне все очень нравится: и коллектив, и само место...
Максим перебил:
— Но все равно это не то, о чем мечтают.
— Верно, не то. Только я всегда реально смотрела на жизнь и не пыталась прыгнуть выше головы. Что толку бредить принцем, и неважно — на белом коне или пешим, если шанс встретить его ничтожен? Да и как выяснилось, я плохо разбираюсь в людях и наверняка могла бы принять за него какого-нибудь тролля, — Дарима с трудом улыбнулась. — А работа... Пожалуй, можно было бы что-то поискать по специальности повара, имей я на руках диплом, но он за триста километров отсюда. Другими же талантами я не блещу. Ну разве что могу нарисовать корову, которую не спутаешь с крокодилом, но зарабатывать карикатурами в парке — увольте, совсем не мое.
Максим бросил на Дариму удивленный взгляд:
— Ты пишешь картины, серьезно?
— «Пишу» — это громко сказано. Просто в изображении стараюсь далеко не отходить от оригинала.
— Скромничаешь. Слушай, — голос Максима стал задумчивым, — а как ты относишься к детям?
Вопрос был настолько неожиданным, что Дарима лишь двусмысленно развела руками. Максим пояснил:
— Я почему спрашиваю. Мои друзья в ближайшее время открывают что-то вроде развивающего детского центра. Честно говоря, в подробности я не вдавался, но рисование там преподаваться будет. Могу узнать, нужны ли им еще учителя.
— Но у меня нет педагогического образования...
— Думаю, это не такая уж и проблема. Можно пойти на заочное или в колледж. Подумай. Вариант, на мой взгляд, неплохой, во всяком случае ничуть не хуже Зурабовой уборки. Сворачивать в этот переулок?