— Максим.
— Эх, Дарка, Дарка... — в унисон с Юлькиным вздохом диван заскрипел пружинами.
Глава 14. Юлька
В приемном покое гулял сквозняк. Занавески на рассохшемся окне надулись пузырями, но все равно напоминали не паруса, а потрепанный морской флаг. Наверное, дело было в их неравномерном цвете: голубом по краям и бело-выгоревшем в середине.
А вот медсестра из-за обилия кофт под белым халатом смахивала не на матроса, а на перекормленную северную сову. Когда она вела пальцем по журналу регистрации пациентов, так же подслеповато щурилась. На висевшем за ее спиной пожелтевшем плакате двое, вероятнее всего отец с сыном, бодро растирали полотенцами голые торсы. «Если хочешь быть здоров, закаляйся!» Мерзнущая Юлька застучала зубами еще громче.
И где только откопали этот раритет? Хотя чему она удивляется: улицы, по которым пришлось добираться из видавшего виды аэропорта, тоже напоминали кадры черно-белой кинохроники.
По ее наблюдению, Арск рос не вверх, а растягивался, как гусеница, в длину. Большинство одноэтажных зданий походили друг на друга как иголки со старой еловой ветки: рыжие, побитые ветрами и очень неприглядные. По обшарпанным стенам нередко ползли трещины. Щербатые заборы из штакетника заваливались от усталости набок, в услужливо раскрытые рты-ледянки. Частенько к крылечкам домов (или сараев, сразу не поймешь) вели длинные доски, сейчас намертво вмерзшие в застывшую буграми землю. Видно, асфальт здесь был из разряда роскоши, и его отсутствие компенсировалось приверженностью жителей к машинам-тяжеловесам вроде трактора и устаревшего «козлика», роющего гравий не хуже дикого кабана.
Во всей этой пародии на город виднелся лишь один признак цивилизации: громадные телевизионные антенны-тарелки, висевшие чуть ли не на каждом углу. Но нет, за барачной зоной торчали редкими клыками панельные девятиэтажки, только на их фоне контраст между деревянным жильем и бетонными коробками ощущался еще больше. Короче, сплошное «Made in the USSR».
Прилично выглядела только церковь. Она задорно блестела в окна больницы золотыми маковками и будто намекала: «Позаботьтесь о душе, ибо ваше бренное тело уже наполовину засыпано прахом и залито уличной грязью».
— Репьев... Репьев... — Бормотание медсестры напоминало заклинание впавшего в транс шамана.
— Послушайте, может, вы нас пропустите, а там мы уж как-нибудь сами разберемся? — Женька отвалился от стены, будто второй слой штукатурки. — Пятнадцать минут уже торчим здесь, между прочим.
— Репьев... Андрей Михайлович. Но он же... — Ноготь «совы» замер на какой-то строчке, и она гулко икнула. — По лестнице на второй этаж и налево. Гардероб сбоку.
Свежевымытые ступеньки пахли хлоркой. Бежать по таким было опасно, и Юлька еще больше замедлила шаг. Она заставляла себя дышать размеренно, ртом и упрямо твердила: «Да что же это я переживаю! Все будет хорошо».
Двери, на которых чернела надпись «Реанимация. Не входить!», неожиданно оказались современными, пластиковыми. Предупреждение подействовало на Юльку, и она, тронув ручку, так и не нажала на нее. Это сделал Женька. Он бесцеремонно всунул голову в соседний коридор и обратился к кому-то невидимому:
— Извините, пожалуйста, как мы можем найти врача, лечащего Репьева Андрея?
— А вы кто? — На пороге материализовался толстяк в зеленоватой униформе. — Родственники?
Юлька, от волнения утратив способность к членораздельной речи, неопределенно промычала. Женька перевел:
— Да, дочь.
Хирург моргнул несколько раз подряд и рубанул:
— К сожалению, сегодня ночью, не выходя из комы, Репьев умер.
Чтобы не вскрикнуть, Юлька закусила губу. В ушах начало звенеть, словно больницу заполнила комариная стая. Безвольно висевшую руку осторожно сжали Женькины пальцы, и тогда только Юлька начала дышать.
— Поверьте, мы сделали все, что могли. У вашего отца был перелом основания черепа, и, хотя операцию по удалению гематомы провели в первые часы, отек мозга не спадал. Простите, но шансы на благоприятный исход у него были мизерными.
— И что... сейчас?
— Спускайтесь в подвал, в морг. Там вам покажут тело и выдадут врачебное свидетельство о смерти. Вы планируете перевозить отца в другой город? Нет? Тогда советую обратиться в похоронное бюро, чтобы они организовали все, начиная от нужных бумаг и заканчивая самой церемонией. Насколько я помню, одна контора есть прямо у больницы. Только не забудьте взять паспорт покойного. Еще раз примите мои соболезнования.
Пластиковая дверь закрылась с легким щелчком.
— Ляпа, я...
— Молчи. Просто молчи, — и Юлька, высвободив руку, побрела к лестнице.