— Ключ от комнаты потерял?
— Нет. За тебя волновался.
— Ну, прыгать из окна или резать вены не собираюсь. В планах только чуть-чуть травануться никотином. Иди спать, Жень. Все хорошо, честно.
Юлька побежала по коридору, а Женька — она знала это — смотрел ей вслед.
Вопреки Юлькиным опасениям, похороны дались ей легче, чем предыдущий день. Судя по всему, помогло то, что всем занимались посторонние люди, которые шепотом подсказывали, что делать дальше, куда идти, где встать. Перед тем как последний раз поцеловать отца, Юлька обтерла его лицо от нападавших снежинок. Коричневый блокнот она положила сбоку от подушки. «Не бойся, папа. Твои секреты и мысли останутся с тобой». Когда могилу начали засыпать мерзлой землей, Юлька беззвучно заплакала и позволила Женьке обнять себя.
Идти в кафе она отказалась, и Женька у гостиницы свернул к магазинчику напротив. В номере он вытащил из пакета коньяк и сразу понес мыть пыльные стаканы, стоявшие на столе долгие месяцы. Не дожидаясь его, Юлька откупорила бутылку. Торопливый глоток закончился кашлем.
— Не спеши, еще успеем напиться, — вернувшийся Женька решительно выдернул у нее коньяк и зашуршал целлофаном. — На вот, лучше пожуй. Надеюсь, не пронесет от продукции местной кулинарии.
Юлька послушно откусила протянутый бутерброд. Женька наполнил стаканы на треть и выпрямился.
— Давай, что ли, помянем раба Божьего Андрея.
— Прости меня, папа, за все...
Она одним махом опрокинула коньяк в рот и, глотнув, протяжно выдохнула. Горло горело, но Юлька отмахнулась от предложенной Женькой воды и кивнула: «Повтори». Новую порцию она, однако, цедила чуть ли не по каплям, отрешенно глядя куда-то на стену.
...По комнате ползли тени, очертания предметов смазывались, а они все сидели и молчали...
Когда из перевернутой бутылки выкатилась в стакан последняя капелька, Юлька кивнула на красный пакет, прислоненный к тумбочке:
— Знаешь, что там? Письма, которые отец писал мне. Я сосчитала, их ровно сто пятьдесят шесть. То есть по одному на каждый м-месяц этих тринадцати лет. Я такая... скотина! — Голова плыла, и Юлька обхватила ее руками, пытаясь остановить движение. — Признаюсь, временами я откровенно упивалась своей обидой, желала, чтобы ему было больно. Вот, все и получила. Я ведь его сразу не узнала. Чужой, незнакомый человек. Даже сначала обрадовалась, что произошла ошибка. Что его перепутали с каким-то другим Репьевым, а папа здравствует на своей стройке... Показать кое-что? — Юлька задрала край джемпера. — Моя любимая футболка... Он ее подарил, когда мне исполнилось девять, и я в тот же день уронила вареник с черникой. Вот сбоку так и осталось пятно... Он тогда сказал, что это талисман, моя футболка... Я не поняла значение слова, и папа объяснил: «Вещь, которая приносит счастье». После его ухода я так и не смогла выбросить ее и сейчас надела, такую потрепанную. Думала, для чудес внешний вид и срок годности неважен... Но, как видно, все вранье.
Пустой стакан гулко стукнул о столешницу.
— Иди сюда...
Не дожидаясь Юлькиной реакции, Женька встал перед ней на колени и прижал к себе. Шерстяной свитер кололся, и Юлька поелозила щекой, прежде чем нашла удобное положение.
Женька медленно пропускал ее волосы сквозь пальцы, будто расчесывал. Мир кружился, и с каждым новым оборотом таял, вымывался из Юльки здравый смысл.
— Поцелуй меня, Женя.
Прохладные губы тронули лоб, но Юлька поморщилась:
— По-настоящему.
Он помедлил, будто пробовал на вкус ее дыхание (зачем? в этом номере, наверное, все пропиталось коньяком!), а потом коснулся Юлькиных губ. Все было так, как она любила: жадность, щедро приправленная нежностью. Голову еще сильнее повело, и Юлька засмеялась:
— Случайно не знаешь, алкоголь передается через слюну?..
Скромность гостиничного номера пришлась очень кстати. Полтора шага вбок — и они оказались на кровати.
Женькин язык облизывал, обсасывал каждый миллиметр Юлькиного рта. Когда ее голова застряла в узкой горловине джемпера, Женька, вместо того чтобы помочь, бесцеремонно задрал вверх Юлькину футболку, чашки бюстгальтера и принялся выцеловывать грудь. И хотя он обходил ласками соски, вероятно намеренно, Юлька не могла сдержать стоны. Черт, что он с ней делает! Как сладко, как тягуче, как горячо... Сумасшедшие...
Рванувшая куда-то комната по стремительности сравнялась с кометой.
Вывернувшись, Юлька стянула джемпер. За ним на пол полетела футболка. Да и Женька не тянул со своим свитером. У него не было атлетических «кубиков», казавшихся искусственными. Обычные, хорошо развитые мускулы, к которым все равно хотелось прикоснуться. Юлькина ладонь обрисовала по контуру яремную ямку, но дальше по гладкой коже заскользил ее язык. Женькин запах дурманил не хуже любого афродизиака. «Черт, я похожа на самца в период гона: так же готова убить, только не соперника, а самого Женьку, вздумай он сейчас отодвинуться!»