— А мы и ценим... Максим. И зря вы на себя наговариваете. Какой из вас старик? Мужчина хоть куда! Кстати, забыла представиться. Юлия. — Юлькины реснички умильно захлопали, а сама она разве что в реверансе не присела.
Женька тихо закипал и, почти не таясь, сжимал кулаки. «Ты что, Ляпа, совсем совесть потеряла? Заигрываешь? При мне, в открытую?! Вот, значит, как. Разобралась, наконец, в себе?»
— Очень приятно.
— Ой, это вы зря про приятно. У меня, знаете ли, репутация язвы, чего не скажешь о Дарке. Вот уж кто ангел во плоти.
— Я тебя сейчас задушу, если не прекратишь, — пообещал провозглашенный «ангел», лицо которого успело вернуться к нормальному цвету. — А вы, Максим, — и румянец снова пополз по Дариминым щекам, — не обращайте внимания. У Юли язык и мысли подчиняются независимым друг от друга программам, да и обилие масляной краски, вероятно, не пошло ей на пользу.
— Вот так делаешь добро людям, а они не ценят, — пожаловалась Юлька, ни к кому конкретно не обращаясь, и неожиданно прижалась к Женькиному боку. Он собственнически, но грубовато обнял ее за плечо. — Что-то я задубела с этим ужасным температурным режимом.
— Ты бы еще дольше сидела.
— А зачем было скакать, Дарка? С дивана у меня открывался отличный обзор по всему периметру. Слу-ушайте, — на Юльку явно накатило озарение, — а пойдемте-ка пить кофе. Надеюсь, Максим, вы успели рассмотреть все, что хотели, и составите нам компанию? Ну-у, не отказывайтесь. Думаю, найдется масса вещей для обсуждения. Вон, например, про приглянувшийся торфяник. Верно, Жень?
— Это пруд с кувшинками, балда.
Щипок в бедро дал понять Женьке, что от него ждали не такой реплики, но идти Юльке на уступки он не собирался. Во всяком случае, пока не выяснил, что она затеяла. А вот Дарима, похоже, уже забыла, что обижалась на подругу, и поддержала ее предложение:
— В самом деле, Максим... Или вы... не хотите?.. Нет?..
Она нервно поправила волосы, и брови Женьки удивленно дернулись: указательный и средний пальцы Даримы были сложены крестиком, на удачу. Максим прищурился, но отвечать не спешил.
— Ну, или давайте, — Юлькина натура не терпела затянувшиеся паузы, — вы побродите еще здесь, один или вот вместе с Даркой. А потом встретимся в холле и решим по поводу кофе. Как вам такой вариант?
И Максим улыбнулся. Сначала только уголками губ, а потом уже широко. Как человек, привыкший во всех обстоятельствах держать лицо и все-таки не устоявший перед заразительным обаянием Юльки.
— Знаете, мне вспомнился анекдот про зануду, которому легче отдаться, чем объяснять, почему не хочется. — Максим сделал успокоительный жест рукой в сторону дернувшегося Женьки. — Тише-тише, это метафора. Просто редко встречаю таких энергичных людей в неформальной обстановке. И согласен, выпить горяченького действительно не помешает. — Он сделал вид, что не услышал громкий Даримин выдох облегчения. — Только не в музейном буфете, хорошо? Боюсь, там нас ждут лишь черствые кексы и растворимая бурда. А через дорогу есть неплохое кафе.
— Отлично! У вас десять минут, чтобы закончить изучение этого вернисажа, — и пританцовывавшая на месте Юлька мгновенно утянула Женьку к выходу из зала.
У лестницы она остановилась и, обняв Женьку за шею, зашептала:
— Ты не злись на меня, слышишь? Этот Максим... Он же Дарке... Короче, влюбилась она в него. Но сам знаешь, она как партизан: ни слова лишнего, ни взгляда. Я бы ей помогла, но никак не могу сообразить, нормальный он или очередной козлоног...
Женька перевел дух почти так же шумно, как недавно Дарима. «Значит, все-таки это был цирк, а не подкаты к Максиму. Господи, спасибо! — на секунду место Женьки-атеиста занял набожный адепт. — Я просто с ума, Ляпа, схожу от ревности, так, что готов был буквально удавить тебя, если бы кокетничала и дальше. И за это помутнение рассудка одними извинениями ты не отделаешься. Клятвенно обещаю, что ночью ты охрипнешь от криков. Черт, а что чувствовала Дарка во время этого спектакля? Или по наивности не поняла ничего? Вряд ли, она же не дура. И кто знает, не подсунет ли тихо-спокойно Ляпе селедочку, щедро сдобренную молочком. А что? Изощренная и действенная месть. Ох, Ляпа, Ляпа, что же ты делаешь с людьми?»
Взяв Юлькино лицо в ладони, Женька внушительно произнес:
— Солнце, угомонись.
— Но почему? Мне все-таки кажется, что Максим неплохой. И может быть, если я красиво намекну ему про Дарку...
— Да все то, что ты уже сделала, не понял бы разве умалишенный, а разве Максим похож на одного из них?
— Так ведь и ты, Жень, не сообразил что к чему. Ну, не кипятись, — Юлька успокаивающе подула в Женькино лицо. Он, не стерпев, жадно поцеловал ее, но она вывернулась. — Ты мне поможешь?