— Ты жалеешь об этом?
— Теперь уже нет.
— А у тебя вообще... было много... женщин?
«Эх, Дарка! — Юлька укоризненно почесала босую ступню о лодыжку. — Что ты хочешь услышать: правду, что он, возможно, трахался направо и налево, и потом будешь без конца переживать, или приятную, но очевидную ложь, что он всю жизнь ждал тебя? Да у него же на лбу алыми буквами выбита надпись: «Обычный мужик». Что, такой будет заниматься только рукотворением? Да лучше он снимет любую бабу. А работать бок о бок да еще и в подчинении у бывшей симпатии любимого человека — то еще удовольствие. Настоящее испытание для нервов и невозмутимости. Я бы, честно говоря, так не смогла, а ты, Дарка, герой...»
— Это имеет значение?
К чести Максима, в его голосе не было намека на раздражение или недовольство; одно безграничное терпение, как в общении с маленьким ребенком, который, хотя и задает неудобные вопросы, но отказать ему в ответе невозможно, потому что тем самым нарушится доверие, а оно значимее собственного комфорта и спокойствия.
— Просто с каждым днем я все больше боюсь, что однажды ты бросишь меня, предпочтешь другую девушку. Яркую, роскошную. Вроде той Брижит Бардо. Ну, блондинки, с которой как-то ушел из «Орфея». Не помнишь? А я вот хорошо запомнила, какой она была... невообразимой и как ты ей улыбался... Я ведь до сих пор, если честно, не понимаю, почему ты выбрал меня.
— Так и не каждая просит подвезти ее на кладбище, — пояснил Максим со смешком. — Это интригует. Да шучу я. Глаза у тебя красивые... И вообще, есть такая штука необъяснимая, притяжение называется. Наверное, это именно то, что у нас с тобой... Дарка, а поехали завтра в усадьбу! Будут только Егор, Таня, мы с тобой.
— Но как же Юля?.. — растерянно отозвалась Дарима. — Мы с ней договаривались...
Пока Юлька изводилась между намерением оставить свое присутствие в тайне и желанием высунуться с советом Дариме не глупить (в Юлькином, мысленном и более прямолинейном, варианте — «не тупить») и отправляться хоть к черту на кулички, если вместе с Максимом, тот подбросил аргумент:
— Уверен, Жека найдет чем развлечь свою Клёпу.
— Ляпу, — поправила Дарима. — Ну, я не знаю...
— Покатаемся на лошадях, в баню сходим, с вениками, квасом, встретим Новый год у камина... — продолжал соблазнять Максим.
От упоминания хлебного напитка жажда усилилась настолько, что Юлька ощутила себя сродни умирающему фениксу с той лишь разницей, что возрождение из пепла ей не грозило. Забытый во рту палец, казалось, медленно распухал до размеров бревна. Губы, пусть и в воображении, покрывались сухой коростой. «Если не выпью что-нибудь холодное, превращусь в подругу Рудика», — поняла Юлька. Она вернулась в комнату и решительно шагнула к окну. Крайняя створка распахнулась почти беззвучно, и Юлька ликующе сгребла весь снег, до которого могла достать, с металлического отлива. От растаявшего комка костер в горле мгновенно потух.
В коридоре послышались шаги: вероятно, убеждение Даримы не затянулось, и Юлька юркнула на диван. Не то чтобы ей не хотелось встречаться с Максимом, наоборот. Она бы с радостью, несмотря на поздний час, перекинулась парой слов с Даркиным другом. За все это время Юлька с ним не сталкивалась и жалела, что не могла лично выразить восхищение фокусом, проделанным с Владимиром (об успехе «Печицкой кампании» ей с мальчишечьим восторгом рассказал Женька, вероятно нашедший нового кумира). Но сейчас для Юльки важнее было, чтобы влюбленные не заподозрили присутствие чужих ушей в их личном разговоре.
Через пару минут, когда она уже начала обливаться потом под необдуманно наброшенным на голову одеялом, в комнате зашуршала снимаемая одежда. Едва Дарима легла, раздалось ее ровное сонное дыхание: последнее время подруга засыпала мгновенно.
А Юлька отправилась мыть липкий лоб и заодно перекурить. Несмотря на Женькино предложение бросать дурную привычку и присоединяться к клубу поедателей никотиновой жвачки, в котором состоял и он, Юлька не собиралась отказываться от сигарет. Все, на что она пока согласилась, — это сократить их количество до половины пачки в день. Прикрыв кухонную дверь, она выхлебала две кружки воды и только тогда подошла к окну.