— ...на, — пронеслось в подсознании. — Тина. Или уже забыл?
Нет, такую новость мало кому удается сразу выбросить из головы. Тина-Кристина... Как бы ни хотелось Женьке отрезать, что она никак не могла забеременеть от него, лгать самому себе не было смысла. Они всегда трахались, как кролики: много, часто, бездумно. Ограничиться одним разом было не про них, и Женьку как здорового, полного сил мужчину до сегодняшнего утра это ничуть не напрягало. Наоборот, он с предвкушением ждал каждую встречу с Тиной. Обидно другое. Раньше он никогда не ослаблял контроль над ситуацией: чтобы не подцепить что-нибудь из неприятного сокращения ИППП. Но стоило Тине сообщить о спирали — и он почему-то размяк. Поверил на слово и расслабился в ожидании более сильных и ярких оргазмов. А теперь, когда эти «сильные и яркие» взяли за яйца, он не знал, как выкручиваться.
«...Может, все-таки стечение обстоятельств? — Женька заставлял себя идти не спеша, нарочно с силой впечатывая подошвы в ступеньки, но мысли все равно суетились и путались. — Как там ставят сроки? Приблизительно же все. Верят на слово? Что стоило Кристине ляпнуть любую дату от балды? Хотя ведь задержка... А что, она не случается по другим случаям? Покопаться, что ли, в интернете? Ну и какие ответы я там найду, если толком не представляю, о чем спрашивать? — На ум почему-то пришли термины из школьного курса биологии: «оплодотворение», «сперматозоиды», «зигота», и Женька сплюнул. — Бред какой! Лучше позвонить Тине: вдруг она уже доступна? — Однако набранный номер отфутболил Женьку коротким пиликаньем. — Твою ж!.. А если снимок старый или вообще не Тинин? Вот было бы здорово!.. Ну вот зачем она уехала, а? Только ли чтобы отдохнуть? Или это своеобразная подсказка, что я неправильно понял врачебные каракули на перевернутой бумажке и беременности просто нет?..»
Выпавший накануне снег не скрывал следы ночных гуляний. Наоборот, пестрые обрезки конфетти, сгоревшие палочки бенгальских огней под забором, пластиковые стаканчики в хороводе вокруг пустых бутылок, почерневшие коробки-остовы выпущенной пиротехники особенно бросались в глаза на белой земле.
Выбрав место почище, Женька сунул ноющий палец в сугроб. Стало легче, пекло уже слабее, по крайней мере руку. Лишь в груди все еще клокотало и давило. Набив перчатку снегом, Женька едва успел спрятать туда кисть, как зазвонил мобильник.
— Привет. Не разбудил? — даже обычные фразы Тимур умудрялся произносить так, что была слышна его широченная улыбка.
— Нет, — коротко ответил Женька, не распространяясь, что сейчас ему долго будет не до сна.
Чтобы не стоять на месте и унять рвущуюся наружу энергию, он начал приминать ногами снег.
— Знаешь такую пословицу «Скупой платит дважды»? Так вот это можно сказать и про жадного: сначала он за еду выкладывает деньги, потом за треснувшие штаны. Но я звоню, Жень, не для того, чтобы пополнить твой словарный запас, а потому что салаты пропадают, вино киснет. Приезжайте с Ляпой на помощь, м-м?
Женька поскользнулся. Он открыл рот, чтобы возмутиться, с какой стати Тимур называет Юльку не им придуманным прозвищем, но потом вмиг все понял. Этой «Ляпой» Красин деликатно дал понять, что, как бы ни нравилась ему Юлька, отбивать ее у друга никто не собирается.
— Эй, чего молчишь?
В трубку громко дунули, и по Женьке: от уха до самых пяток — прогарцевали мурашки, принося облегчение. Нет, Тимур не станет ломиться в душу и, подобно слону в посудной лавке, крушить там все налево и направо обвинениями. Скорее, он парочкой метких слов развеет тоску и напомнит о том, что по-настоящему ценно и важно.
— Я лыжи вострю. — Задрав голову, Женька нашел взглядом одиннадцатый этаж и, не удержавшись, помахал в пустоту. — Скоро буду.
Но как он ни спешил, пучеглазый трамвай еле-еле трюхал по рельсам и с призывным скрежетом распахивал на остановках двери, долго дыша морозным воздухом.
С Тимуром они встретились на крыльце «сталинки». Красин тянул пакеты, те тихо дребезжали. Отложив рукопожатие на потом, Женька молча забрал часть груза и тенью отца Гамлета последовал за другом. После третьего пролета они одновременно остановились, чтобы перевести дух.
— Хорошее пиво, только тяжелое! — признался Тимур, вытирая пот над верхней губой. — А ты чего один?
— Да так...
— Я-ясно. Ну, последний рывок!
В прихожей, как и прежде, старым часовым громоздился неподъемный шкаф, но в отличие от прошлого раза сейчас под высоким потолком ярко горела люстра, освещая староватые обои и рассыхающийся дверной переплет. Тимур снял обувь и кивнул Женьке не отставать.