— Все... хорошо. Это... нервы...
А еще сосущая под ложечкой тоска, понял Женька, тоска, которая копилась пять дней и не могла сразу вымыться... Он не спрашивал, как Юлька провела это время, в одиночестве ли или нашла компанию, плакала ли в подушку или ударилась во все тяжкие. Он знал и так: она выживала. Как умела и насколько позволяла совесть. Делала все, чтобы разбавить жгучую боль, еще более невыносимую от того, что Юлька сама была ее причиной: кто, как не она, выставил Женьку за дверь. Он не спрашивал еще и потому, чтобы ненароком не услышать то, что могло оставить между ними новую зазубрину.
После секса Юлька замоталась в одеяло и наползла на Женькину грудь, где сразу притихла. А ему не спалось. Девять часов — слишком раннее время. На потолке мешались светлые пятна от фонарей. Когда они дрожали, то становились похожи на воду в колодце, далекую и нестрашную.
Женька лежал, уперевшись взглядом в какую-то точку, и думал, что приближается роковой рубеж — три месяца, преодолеть который он ни разу не сумел, предпочитая расставаться с девушками. Если бы он мог вообще выбросить из головы эту научную дурь!
Юлька засопела. Женька знал: еще пара минут — и, выдыхая, она будет прилично посвистывать. Так и есть. Под ее протяжные «фью-фью-ю» он, извернувшись, дотянулся до мобильника, лежавшего рядом на тумбочке. Какое-то время мотал пропущенные за четыре дня новостные ленты, но не нашел там ничего сверхинтересного. Вспомнив об еще одном незавершенном деле, открыл WhatsApp и написал Кристине: «Привет».
«И тебя с Новым годом, зай». Ответ пришел почти сразу, будто она не набирала сообщение, а извлекла его, заранее подготовленное, из черновиков. Может, так и было, ведь сотовая связь давно сообщила Кристине, как исправно Женька бомбардировал ее звонками.
Ободренный, он продолжил: «Надо поговорить. Можно сейчас приехать?»
На этот раз она не была столь радушна: «Вообще-то уже ночь на дворе, а я с самолета. Перезвони завтра».
Он пару раз досадливо щелкнул кнопкой чехла. Да, разумно было бы отложить все до утра, как говорят, «переспать в проблемой», чтобы она перестала казаться страшной. Но он уже столько времени с ней провел, что не боялся проблемы, а натурально устал от нее. Как от лишая — вроде тот особо не мешает, но и постоянным зудом не дает забыть о себе.
Для новой попытки Женька вылез из кровати (Юлька безропотно приняла подушку вместо его плеча) и ушел в кухню, плотно прикрыв дверь. Полились гудки, а потом раздался насмешливый голос Кристины:
— Что, русские не сдаются? Ну ладно, слушаю.
— Не по телефону.
— Чего так? Или ты — боже мой, не могу поверить! — соскучился по мне и моим красивым глазам?
Женька не подхватил ее смех, но мысленно согласился, что при разговоре, особенно на тему, набившую уже оскомину, в Кристинины глаза и в самом деле неплохо было бы смотреть: не соврет ли.
— Тин, серьезно. Всего пять минут. Ясно, что ты не горишь желанием меня видеть, но... мы же нормально расстались, по-человечески. Пожалуйста. — Он сам не ожидал, что в его голосе начнет прорываться мольба. — Это очень важно.
— Не понимаю, зай, — Кристина снова обрела деловито-спокойный тон. — Гарантия, что ли, не подошла? Так другой нет.
— Да не в этом дело, Тина! — крикнул он и тут же осекся: — Извини. Пожалуйста, давай встретимся. Ну пожалуйста, — повторил Женька, хотя понимал, как жалко это звучит.
О чем думала Кристина целых полминуты, неизвестно. В трубке было тихо: ни вздоха, ни шороха — ничего. Могильная тишина давила на Женьку почище литого пресса, в висках учащенно билось тянущее «Ну! Ну! Ну!..». Кристинина милость была поистине королевской:
— Зай, у тебя полчаса, чтобы появиться.
— Спасибо.
Вернувшись в комнату, он принялся тормошить Юльку:
— Просыпайся. Я договорился с Кристиной. У нас мало времени.
— Одинди...
— Что?
— Один иди, — она старательно зашевелила ртом, будто разжевывала большой кусок чего-то прилипающего к зубам.
— Ты уверена? Юля! Сама ведь настаивала...
Он снова потряс ее за плечо, но Юлька плотнее замоталась в одеяло и поползла на другую сторону кровати, бормоча что-то маловразумительное. Женька быстро одевался и поглядывал на уже заснувшую подругу.
Значит, так надо — ехать одному. Чтобы растолкать Юльку сейчас и привести в адекватное, критически мыслящее состояние, уйдет куча времени, а он поставлен в жесткие рамки: тридцать минут, не больше. Да и в том, что ее не будет рядом, есть весомый плюс: не секрет, что, волнуясь, она способна отчебучить такое... А вдруг Кристина тогда обидится и прогонит их, ничего не сказав? Безусловно, Женька привык уже быть с Юлькой начеку, караулить ее настроение, чтобы не дать сорваться камешку, который повлечет за собой настоящую горную лавину, однако лучше не рисковать.