Ему всегда нравились ощущения первого за вечер поцелуя, когда Тина слегка касалась его рта своими губами, чуть прохладными после улицы, но в этой легкости крылось что-то очень многообещающее.
— Привет, зай. Как дела?
Она перемешала ложкой салатную заправку: оливковое масло, пара капель бальзамического укуса, соль и много перца, а потом села к столу. Разошедшийся запах на юбке тут же позволил рассмотреть круглые колени и кружевную резинку на телесного цвета чулках. Женька крепче сжал ручку сковороды: не хватало еще ухнуть мясо на пол. Да и пора бы уже привыкнуть к тому, что Кристина избегает носить колготы, за что Женька со своей эгоистичной позиции ей благодарен: чулки все значительно упрощали. А такие разрезы на юбке, как сегодня, и вовсе служили прямой наводкой на цель.
— Даже не знаю, что сказать. Вроде все нормально, но в голову лезла всякая ерунда.
Он переложил отбивные на тарелки и опустился на стул, поджав по юношеской привычке одну ногу под себя. Ели они молча. За весь день Женьке удалось перекусить на ходу, и сейчас он торопливо заглатывал полноценный ужин. Кристина же никогда не разговаривала за едой, тщательно пережевывала кусочки, а в выверенных движениях ее ножа и вилки он по-прежнему видел только тягу к позерству и желание покрасоваться. Поначалу все это удивляло и даже бесило Женьку, но он заставил себя терпеть.
Когда на столе осталось лишь вино, Кристина вернулась к тому, на чем они остановились:
— Так что было не так, зай?
Женька переместился на подоконник, заметил под магнитофоном торчащий край сигаретной пачки, потянул его и потом только вспомнил, что бросает курить. А пальцы уже крутили сигарету и слегка сжимали к краям. Оставалось не дать себе сорваться. Хорошо, хоть зажигалки под рукой не оказалось.
— Да бред какой-то! Не грузись. Ты как? Бегемот твой совесть отыскал наконец?
Кристина качнула головой и с бокалом в руке встала рядом с Женькой так, чтобы касаться его ноги своим бедром.
— Все еще прибедняется, гад, но через три дня, в субботу, истекает срок договора, и мои сочувственные кивки на отсутствие денег сменятся алчным оскалом. — Она обмакнула палец в вино, провела им по губам Женьки и улыбнулась, когда он слизнул капельку с ее кожи и прошел языком по всей длине: от впадинки у ладошки до кончика алого ногтя. — Кстати, про субботу. Меня пригласили на юбилей. Сделай одолжение: сходи со мной. Купим что-нибудь помпезное.
— Типа статуи Давида?
— Нет, тогда уж лучше обнаженное женское тело, все-таки юбиляр — мужчина.
Марчук ждал продолжения, но Кристина просто пила вино неторопливыми глотками. Тогда он отбросил помятую сигарету к оконному стеклу и потянулся к ее блузке.
— И кто он?
Пуговички были мелкими и упрямо цеплялись за прорези, но этим только раззадоривали. Кристина потерлась подбородком о руку Женьки и мурлыкнула:
— Мой папа.
— Та-ак, приехали...
Ну вот и то, о чем он только сегодня думал. Недолго она терпела, хотя другие выдавали себя и того раньше. Пуговички сменились темнеющими пистолетными дулами, малюсенькими, но угрожающими из-за своего количества. Все, начинается бред.
Женька хотел соскочить с подоконника, но Кристина это сделать не дала. Она отставила бокал и подалась вперед, отчего неприятная ассоциация с оружием исчезла, а грудь Кристины почти коснулась Женькиной футболки.
— Зай, ты чего? Я же не собираюсь тыкать в тебя пальцем: познакомьтесь с женихом. Мы друзья, и мне казалось, у нас все ясно и так: встречаемся, если хочется и чешется, живем на две квартиры, на этом все. — Ее палец побежал по контуру милой, но странной татуировки на Женькином запястье: полураспустившийся цветок на колючей головке. Чертополох. — А юбилей папы... Ну не виноватая я, что ему стукнуло пятьдесят пять! Думаешь, будет нормально, если собственная дочь проигнорирует торжество?
— Иди одна. Я-то там зачем?
— Для меня. А если за мной будут ухлестывать всякие-разные? — Голос Кристины начал опускаться, как и ее пальцы, скользнувшие к поясу на джинсах Женьки. — Не ревнуешь? Нет? А если они захотят сделать вот так? — И ладонь Кристины замерла в районе его паха, чтобы через секунду по-хозяйски сжать это место.
Тело Женьки отреагировало до обидного молниеносно, джинсы стали ощутимо тесными.
— И да, зай, «резинка» тебе больше не нужна: я поставила спираль.
В карих глазах Тины заплясали голые бесенята, ее юбка с легким шуршанием осела на пол. Женька увидел, что ниже талии из одежды на ней только чулки, а полностью бритый лобок выглядел, как всегда, бесстыдно-вызывающе. Когда она успела снять трусики? Неужели еще в прихожей, только войдя в квартиру? И все это время готовилась к предстоящему разговору, для чего и задумала этот простой, как доска, маневр?