Пожалуй, единственным отличием этого дня было то, что Дарима ошпарила руку, когда оставшийся после варки макарон кипяток неудачно плеснула на правую кисть. Все поохали, посоветовали засунуть покрасневшее место под холодную воду, чтобы не появился волдырь, и вернулись к своим делам: в столовой частенько травмировались из-за спешки и невнимательности. Дарима сглотнула рвущиеся слезы и жалость к самой себе и продолжила готовить. Она давно привыкла, что никто ей ничего не должен, но, когда стрелки часы приблизились к четырем, вздохнула с облегчением.
Правда, особо не спешила: расписание автобусов составлено так, что ближайший приедет лишь через пятнадцать минут. В Печицах вообще было немного автобусных маршрутов. Один, самый длинный, проходил почти через все улицы, словно проводился экскурсионный тур, и Дарима помнила его наизусть. Вот потянулись приземистые частные дома, где в палисадниках росли вишни и мелкие абрикосы, на медовый запах которых слетались полчища ос. За ними началось здание хлебзавода, благоухающее булочками с ванилином и вызывающее неконтролируемое слюноотделение. Потом зазмеились овраги, прорезающие холмистые гряды вдоль и поперек. Дальше раскинул ветви с наростами-яблоками огромный сад. Посередине его высился песчаный холм, куда Дарима ходила на зарисовки из художественной школой...
Тихий, спокойный, чересчур правильный городок. Не то что мегаполис, где училась Юлька и куда Дарима как-то выбралась в гости. Вот уж там жизнь кипела и била ключом! Бесконечные вереницы машин, сквозняки в метро и духота в троллейбусах, очереди в летних кафе и толпы прохожих в любое время суток... Самые суматошные два дня в жизни Даримы.
Наконец на площадке у диспетчерской заворочался автобус и, вывалившись на дорогу, неторопливо подкатился к остановке. Люди придвинулись к краю тротуара. Сейчас у них еще получится занять сиденье, а вот дальше начнутся настоящие бои. Но Дарима предпочитала сразу юркнуть в последнюю дверь, где у длинного поручня было ее любимое местечко, норка, как она мысленно звала его.
До дома ехать пятнадцать минут, а то и все двадцать, если светофоры не дадут спешить. Можно смотреть в заднее стекло, где все побежит как на обратной перемотке: автобус движется вперед, а улица — назад. Можно подумать о чем-то хорошем, например, о том, что вечером она позвонит Юльке и хоть на время забудет обо всем. Или даже помечтать...
Но пофантазировать Дариме не удалось: двери начали уже закрываться, когда в салон влетел какой-то человек и встал недалеко от нее. Он был одет в черную куртку с высоким воротником, но показался Дариме знакомым. А когда выверенным движением зачесал назад длинноватую челку, она его узнала, хоть и не было приметной бейсболки. Автобус резко тронулся, Дарима еле успела схватиться за поручень, чтобы не упасть. Вчерашний визитер покосился на нее, и тогда она слегка кивнула. Так, вежливое приветствие, не больше.
— Ну что, опять не дебоширили?
Он широко улыбнулся, и между передними зубами мелькнула щербинка.
— Нет, все было тихо.
— Я так и подумал, иначе бы вы снова позвонили. С работы едете?
— Да.
— И, судя по тому, что сели у швейной фабрики, работаете вы там же?
— Ну, по вашей логике, и вы должны быть швеей-мотористкой, раз вошли в автобус на той же остановке, но это не так. — Удивительно, но Дарима совсем не робела, наверное, потому, что отчаянно пыталась вспомнить фамилию собеседника, а не думала о разговоре.
— Хорошо подмечено. — Полицейский с улыбкой протянул руку. — Владимир.
— Дарима.
Когда он крепко пожал ее руку в ответ, Дарима не удержалась и ойкнула: заболело обожженное место на кисти.
— Извините, производственная травма. — Под внимательным взглядом Владимира она натянула рукав куртки пониже. Еще очень хотелось подуть на кожу, но это показалось неудобным.
— Значит, к швейной фабрике вы все-таки не имеете никакого отношения, ведь там обычно прошивают пальцы, а не выплескивают на себя что-то горячее.
Непроизвольно Дарима снова улыбнулась: ей понравилась эта игра в угадайку.
— Я повар... в фабричной столовой.
— Ну, хоть не полностью облажался. — В салон стали заходить люди, и Владимир придвинулся к Дариме чуть ближе. — А я был в ремонтной мастерской: у нас холодильник сломался. Вот же ж гады! Обещали починить еще три дня назад, а все тянут кота за... Пардон! — В улыбке снова стала заметна щелка между зубами. — Короче, придется по старинке вешать еду за окно. Вы так делали?
— Нет, у нас всегда был холодильник.