Юлька улыбнулась:
— Надо доделать кое-что.
В.А. подошел ближе и бросил мимолетный взгляд на часы.
— Едем, не то опоздаем. А ты, Юль, завтра приезжай сразу туда, к профсоюзам, в салоне можешь не появляться.
— Спасибо. — Теперь улыбка Юльки стала по-настоящему довольной, и она ласково кивнула на прощание всем.
На то, чтобы разобраться до конца с Диминым заказом, ушло два часа. И когда Юлька, надев куртку, вышла на улицу, город принаряжался для романтического вечера четверга. Придирчиво выбирал узор на бусах, из-за чего то гасил, то вновь зажигал фонари. Демонстрировал новые духи — свежие, травяные, с особым шлейфом увядающих листьев и еле заметными георгинно-хризантемными нотками. С истинно женским непостоянством не мог определиться с прической, для чего отпускал и тут же снова звал ветерок.
Грохочущий на поворотах трамвай довез Юльку до дома. Ну как до дома... До квартиры, которую бывшая одногруппница Машка Шорина по-дружески сдавала Юльке за небольшую плату. Район был почти центральный, из-за чего у подъезда постоянно терлись люди, в любую щель во дворе влезали паркующиеся автомобили, а голуби регулярно засиживали ее балкон на одиннадцатом этаже.
Слава богу, что лифт хоть работал. В принципе Юлька не имела ничего против ходьбы по лестнице и под настроение так и поступала, но сегодня хотелось настроиться на завтрашний день. Открыв дверь, Юлька бросила ключи прямо на пол (который месяц все собиралась прибить хоть какую-нибудь полочку), стащила ботильоны и сразу же отправилась на кухню пить воду. Откуда была эта привычка, она не помнила, но едва переступала порог — на нее нападала дикая жажда. Хрустя подсохшим хлебом, который забыла еще прошлым вечером убрать в пакет, Юлька стянула куртку и пихнула ее в шкаф.
В любой однокомнатной квартире вообще места немного, и все свободное время Юлька проводила в ванной. Здесь она ела, читала. Рада была и поспать, если бы как-то решила проблему остывающей воды и жесткого бортика, от которого шею не спасало даже сложенное втрое полотенце. Готовила Юлька по необходимости, а не от большого желания, и частенько перебивалась яблоками, сосисками или, как сейчас, макаронами с сыром.
Она лежала в воде, бездумно шевелила пальцами ног, скользила взглядом по баночкам и коробочкам с морской солью, бомбочками, пахучими экстрактами на полке, пока пена не растаяла без следа, а кожу стало неприятно стягивать. Тогда только вылезла и нырнула в широченное полотенце, в которое вместился бы целый выводок детей, не то что щуплая Юлька.
Утром, едва она открыла глаза, стало понятно: сегодня День Труляля. Еще в школе Юлька подметила, что от чрезмерных переживаний ее организм запускал своеобразный защитный механизм пофигиста, которому позже и придумалось миленькое название. В эти легкомысленные двадцать четыре часа все вокруг виделось не то что в розовом свете, а каком-то ненормальном лимонном, от которого хотелось растягивать губы в идиотской улыбке и покладисто кивать головой на манер таджикского гастарбайтера перед сотрудником миграционной службы.
Вопли будильника преобразились в веселенькую кадриль, ритм которой подхватила кофеварка и застучала коричневыми каплями о фарфоровое дно чашки. Дальше в танец вступил утюг, выпуская горячий пар на помятые в шкафу брюки. Если бы Юлька вовремя не заметила, что температура стоит не та, на ткани появилась бы чудесная дырочка. Потом задвигалось все: кисточка для туши, из-за чего Юлька перекрашивала каждый глаз по три раза; расческа, почему-то перебросившая челку на непривычную левую сторону и досрочно открывшая второе дыхание у Юльки, сдувавшей волосы обратно; туфли с такими высокими шпильками, что Юльке потребовалась пробежка по коридору, чтобы привыкнуть к ним; ключи, запутавшиеся в связке...
Улица выглядела спокойной лишь в первые секунды, когда Юлька появилась на крыльце, а потом и до нее добралась пьянящая эйфория. Коты решили не терять времени до марта и заранее прочистить голосовые связки. Стайка скворцов покружилась в небе и, отложив перелет в теплые края, вернулась на березу у трамвайной остановки, чтобы поймать мотив и разукрасить его отчаянным верещанием. Одна птичка добавила тонкую трель, а в конце внезапно сбилась на что-то очень похожее на скрип несмазанной калитки и крик петуха. Юлька понимающе улыбнулась: деревенский залетел в гости к друзьям.
Пока она добралась до Дворца профсоюза, в Малом зале которого был запланирован семинар, к Труляля присоединился его собрат Траляля. И Юльке стало абсолютно безразлично, как все пройдет и вообще справится ли она с переводом. Она даже отмахнулась от мысли попросить Пауля глянуть доклад, чтобы быть в курсе темы.