— Видишь, как все продумано, — шепнул Малинин, когда они проходили мимо. — Эффектно смотрится и одновременно экономит электроэнергию.
Их уже ждали. По холлу прохаживалась рослая девица в костюме из шуршащей ткани, и Юльке тут же показалось, что в помещении кто-то комкает прозрачный пакетик-файл. Эльза, как назвал «шелестящую» особу Пауль, перед тем как извиниться и исчезнуть в одном из коридоров, повела Юльку и Малинина направо. Волосы немки, забранные в высокий хвост, повторяли покачивания плотных ягодиц под непрестанное «вжик-вжик». Шедший сзади Малиныч умиленно вытянул губы трубочкой, а Юлька закатила глаза к потолку, надеясь, что технический директор этого не заметил. Конечным пунктом маршрута стал огромный зал, от потолка до пола увешанный всевозможными люстрами, бра, фонарями и прочими светильниками. Шоу-рум со всеми когда-либо производимыми моделями Rieger Staff. С довольным уханьем филина, преследовавшего жирную мышь, Малинин тут же забыл об Эльзе, устремился в узкий проход, и началось:
— Какое максимальное число ламп может быть у этой версии? Что здесь за покрытие? Какую проверку проходят светильники? А что с этими встройниками? А то? А это?..
На расспросы ушло несколько часов. Потом в распоряжение Малинина и Юльки предоставили небольшую комнату с длинным столом. На нем стоял огромный термос, пара кружек и накрытое салфеткой блюдо. Малиныч расстегнул пиджак, вытащил из потертого портфеля исчерченные таблицами листы и уткнулся в каталоги, разложенные на том же столе сбоку. Видно, теперь его интересовали не только технические модели. А Юлька с любопытством откинула салфетку и едва не задохнулась от аромата и счастья. Да, такие потрясающие булочки пекли только в Германии.
Через час периодического жевания Юлька вспомнила о талии, отдернула руку от еще одного брецеля со сладкой посыпкой и прильнула к окну. Хотя ветви деревьев оставались еще желто-зелеными, кое-где в лиственном одеяле наметились прорехи, и в них рыжие крыши домов проглядывали небрежно наломанными конфетами «Ириска».
В эту минуту Малинин с чувством захлопнул каталог, который из-за обилия клейких листиков превратился в ежика с разноцветными иголками, со вкусом потряс кистями рук в духе «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали» и сложил бумаги с расчетами обратно в портфель.
— Все, пошли на производство.
Как по заказу, из соседнего кабинета вынырнула крутобедрая Эльза.
Цех напомнил Юльке что-то среднее между котельной и допотопной кузней: кучи металла, заготовок, огонь в печах, ванны, станки на каждом метре и шум на все лады. Вот рядом посыпались искры от сварки, вынуждая перевести взгляд напротив, туда, где гнули длинные пруты в замысловатые петли. Недалеко кто-то из работников пробивал отверстия в металлических плашках специальным прессом с подобием шила на конце, а другой вдумчивыми мазками, словно художник-импрессионист, наносил краску на каркас будущих ламп. В углу из печи вытащили большую стеклянную каплю, а через пару минут она превратилась в дутый плафон. От другого розового шара, словно от мягкого масла, щипцами отрывали ненужные куски, и появлялся то вытянутый тюльпан, то пушистая роза с многоярусными лепестками. Плоские стекла штамповались на станке, похожем на ксерокс. Готовые изделия отправляли остывать в темный шкаф с полками точно так же, как щепетильная хозяйка прятала банки варенья в кладовку. Грохот, стук и четкость движений. Невероятно, что здесь (где-то полностью вручную, но чаще с использованием техники) изготавливали большое количество высококачественных светильников.
Юлька впервые попала в такое место, поэтому откровенно глазела по сторонам. Если бы Малинин и здесь проявил тот же интерес, что в шоу-руме, она бы точно запаздывала с переводом, но он молчал.
— Добрый день, Игорь, Юли.
Из-за шума они не сразу расслышали приветствие и увидели Ригера, лишь когда он протянул руку для рукопожатия. За ним тенью маячил Пауль.
— Добрый день, герр Ригер.
— Генрих, — он исправил Юлькино обращение.
Она пожала плечами: ну что ж, пусть так.
Ригер был непозволительно бодр и свеж. Никаких темных кругов под глазами, как у Юлькиного отражения в блестящих деталях, никаких порезов на скуле из-за торопливого бритья, как у Малиныча. «Все-таки человек должен спать в кровати, — сделала для себя вывод Юлька, — а не под гул двигателей, и точно не пять часов».