— А что, всех этих бедолаг подстрелил нынешний хозяин ресторана... как его там, Хаазе?
— Ну, в общем-то Хаазе, только не один этот, — сидящий рядом Генрих согласно кивнул. — Все начал, насколько я помню, его прадед в конце девятнадцатого века. Когда-то вокруг были неплохие лесные угодья, да и таких запретов на охоту, как в наши дни, не существовало. Вот и постреливал старик Хаазе зверюшек, увековечивал памятные выстрелы чучелами, а позже, с появлением ресторанчика, стал готовить дичь. Если хотите, Юли, еще не поздно изменить заказ на оленину с брусничным вареньем или того же тушенного в сметане зайца.
— Не-не-не! — помотала головой Юлька, пока вполголоса переводила рассказ Малинину.
— А я, признаюсь, рыболов, — заявил тот, едва она умолкла. — Страстный! Наверное, сказывается напряженная работа: свое проектное бюро, салон, общение с клиентами... Да и жизнь просто пошла какая-то нервная и свинская по своей сути. А так выберешься к тихому озерку, забросишь удочку и знай себе отдыхай. Мысли бегут, как та вода, голова яснеет, и на душе легчает...
— Игорь Иванович, предупреждаю сразу, — виновато зашептала Юлька к концу монолога, — если вздумаете перейти на технические подробности ловли, я даже слово «поплавок» не знаю, не то что другие термины.
С огорченным цоканьем технический директор вытащил мобильный телефон, что-то понажимал и нагнулся к Паулю. Экранный Малинин хвастался удачным уловом: полуметровой рыбкой с вытянутой узкой пастью. Щука. Следующие фотографии Юлька уже не видела, собратья по хобби рассматривали их под тихое переговаривание, каждый на своем языке. А к ней обратился Ригер:
— Как вам фабрика?
— Классно! Я еще ни разу не видела производство вот так, вживую. Настоящее мастерство, а вы все волшебники. Да не смейтесь же!
Улыбка Ригера была привычно снисходительной и очень доброй, но Юлька все равно обиженно потянулась за только что принесенным бокалом, в котором медленно лопались пенные пузырьки. Свое обещание хозяин сдержал, даже с лихвой: пиво в жидком виде плескалось у самого дна. Юлька торопливо хлебнула, закашлялась, а потом упрямо продолжила:
— Да, для меня, напрочь обделенной фантазией, любое творчество становится сказкой. А здесь и спорить нечего. Был кусок железа, холодный и серый, а вы его превратили в воздушную люстру с невесомыми листьями и порхающими бабочками. Что это, если не чудо?
— Рад, что поездка удалась и лично вы довольны.
На столе стали появляться тарелки, и тут же Юлькин нос защекотали дразнящие запахи копченостей, специй и приправ, обычно знакомых, но сейчас ускользнувших из памяти. Болтовня сменилась позвякиванием приборов, умиротворенным жеванием и постаныванием Малинина. Тюрингер и в самом деле оказались именно теми колбасками, что надо: сочными, мягкими и безумно вкусными. Юлька опустошила бокал и заказала еще один. По цвету он повторил палитру предыдущего: тонкая темная полоска внизу и золотисто-молочное ажурное кружево до самого верха.
После сытного да еще с алкоголем ужина в горле Юльки защекотало: как же хотелось сверху добавить глоток дыма! Когда она вытянула сигаретную пачку, Генрих качнул головой и поднялся:
— Пойдемте на улицу, здесь запрещено.
Улица встретила их приятной прохладой. Облака, весь день затягивающие небосвод серовато-пыльным покрывалом, к вечеру растащил шаловливый ветер, и воздух заметно потеплел. Будто был и не октябрь вовсе, а лишь самое начало осени.
Прикурив, Юлька не погасила сразу зажигалку, а поводила ею из стороны в сторону, словно освещая окрестности и выбирая направление, куда двинуться. Дом справа, дом слева, сбоку тент над лужайкой, елки, туи, невнятные кусты...
— А что это темнеет у поворота?
— Пешеходный мост. Его соорудили где-то в конце восемнадцатого века. Хотел бы добавить, что с ним связана душещипательная легенда про несчастных влюбленных, один из которых бросился в пучину, но — увы или к счастью — обошлось без трагедий. Да и трудновато это было бы осуществить: вода в ручье едва доходит до колена.
— Хочу туда. — В одно мгновенье докурив сигарету до фильтра, Юлька затушила ее об урну и обернулась к Ригеру: — Проводите?
Тот кивнул:
— Конечно.
Мост представлял собой каменную арку, вдавившуюся опорами в травянистые берега, и, откровенно говоря, был узковат. Если двум прохожим разойтись не составило бы особого труда, то вздумай молодые мамы прогуляться с колясками, проехать одновременно не получилось бы. В длину мост тоже не отличился: каких-то метров десять. Вероятно, по этой причине строитель проигнорировал необходимость перил и ограничился легким намеком на парапет.