— Посиделки на мосту не прошли даром, и при свете мои брюки, надо полагать, будут выглядеть так, будто я... не добежала до туалета. Поэтому извинитесь перед Паулем и Игорем Ивановичем, пускай последний вряд ли и поймет, в чем дело. Надеюсь, пиво скрасит его вечер без перевода. И спасибо за все, Генрих. — Она взяла ладонь Ригера и сжала. — Я соврала, это отличная поездка. И вы тоже необыкновенный.
Ригер протянул к Юльке другую руку с чем-то прямоугольным. Визиткой.
— Вот, держите. Звоните по делу и просто так. Днем или поздним вечером. У меня нет жены, поэтому звонком вы никого не поставите в неловкое положение. Может быть, хотя бы вас, Юли, я смогу уберечь от ошибок.
Вместо благодарности Юлька ткнулась в его свитер носом и, засопев, побежала вниз по улице.
Весь следующий день она гнала воспоминания о разговоре у моста, о роскошном мужском запахе Ригера и его же блеклом голосе, ставшем таким при упоминании о погибшей сестре. Чтобы отвлечься, Юлька заставляла себя шататься по магазинам перед отлетом, выбирать одну, ну две коробки шоколадных конфет, а не скупать весь ассортимент, в самолете пялиться в иллюминатор на покрытый пухом небесный пол...
Их рейсу не повезло: самолет из Москвы приземлился на пять минут раньше, а значит, по ленте первыми поползут чужие сумки. Малинин, предусмотрительно летавшей только с ручной кладью, вздыхал рядом, и Юлька решила отправить его домой: зачем бесцельно тратить время, если и так он, бедняга, намаялся? Но когда сдавшийся под ее напором Малиныч исчез за прозрачным пластиком, Юлька пожалела, что сначала не сгоняла в туалет.
Когда же все закончилось: и пританцовывание в зале багажа, и вздох облегчения при виде голубой ленточки, привязанной к боку ее чемодана, и пробежка к двери с иностранным «WC», — Юлька заторопилась к выходу, где под перестукивание колесиков за два шага от незакрывающихся дверей гудящего аэропорта споткнулась от полушепота-полувздоха:
— Ляпа...
Глава 9. Женька.
Едва в понедельник Тимур узнал о концерте какого-то японского гитариста-виртуоза, он не раздумывая нацелился на Москву. «Такое событие! Когда еще этот самурай доберется до нашего города!» Чтобы не отставать от новинок музыки и понять восторг друга, Женька прямо в офисе честно прослушал три или четыре композиции японца, остальные местами перематывал, но — не впечатлился ни на ноту. В отместку Красин отложил все дела с формулировкой «Марчук сделает, раз такой умный» и полез на сайт бронировать себе авиабилет, а потом еще и наградил Женьку почетным званием «Народного извозчика». «Что ж, — справедливо рассудил Женька, — лучше сейчас смотаться в аэропорт и еще встретить Тимура завтра, чем слушать неумолчное бренчание струн вперемешку с ритмичными воплями».
А Красин между сбрасываниями бумаг в сумку ехидно напомнил про платежки из банка, и Женька мысленно скривился: «Все верно, их же надо забрать, только убивать на дорогу минимум час — не-ет, только не это...» Была бы в офисе Леська — она бы с удовольствием прогулялась на соседнюю ветку метро. Но если он правильно помнил, сегодня у нее первой парой стоял семинар по истории педагогики. Это значило, что Трубочкина появится в офисе не раньше обеда, а то и позже. Их курсу попался жесткий преподаватель: с хваткой бульдога, понятливостью броненосца и зашкаливающей влюбленностью в печатное слово. Именно по этой, последней, причине он и отправлял поголовно всех студентов в библиотеку готовить рефераты по пройденной в тот же день теме, а сам шествовал на кафедру, где в компании стального чайника и пряников с подтекшей глазурью ожидал торопливо сшитые листы с кривыми почерками.
Придется самому Женьке ехать в банк и признать, что Тимур снова увильнул от своих обязанностей и его насмешливая эсэмэска осталась безнаказанной.
Остаток понедельника и следующий день стремительно пролетели, склеившись в одну ленту. Женька только успевал открывать файлы и брать новые папки. А там и пискнуло напоминание: «За руль!»
Вечерний город гудел разворошенным ульем: то же раздражение и нервирующая назойливость. Проспекты откровенно давились машинами, и, пока Женька выбрался на трассу, ему раз пять чуть не въехали в задний бампер. Справедливости ради, и он сам едва не тыкал ползущие впереди автомобили. Сизые дымки выхлопных газов некстати напомнили о сигаретах, и Женька забросил в рот подушечку жевательной резинки.
По парковке аэропорта он намотал два круга, прежде чем решил оставить «Хонду» где попало. Если кому надо будет выехать, пусть позвонят, номер за стеклом.