Пока Юлька учила ее пользоваться телефонной книгой, Дарима едва не вспотела от волнения и поминутно то разматывала шарф, то снова комком вешала на шею. А после «подбадривания» Юльки, что это все детский лепет по сравнению с набором эсэмэсок, в горле основательно пересохло.
Оставшийся вечер закрутился пестрой лентой. То они толкаются в душном метро (вот где надо было коротать часы в ожидании Юльки!), а в следующее мгновение, словно по щелчку пальцев, подруга тянет ее в примерочную кабинку какого-то магазина, куда приносит бежевую куртку, а потом еще бордовую и темно-синюю... Какую они в результате купили или ушли вовсе без покупки, Дарима не помнит. Хотя нет, вот же на ней надето что-то фиолетовое. Под цвет лица, наверное. Щелк — и они уже в другом месте. Перед глазами скользит шарик, а невидимый человек из-за аппарата терпеливо просит не моргать, иначе они никогда не закончат проверять зрение. Странно, что в этой оптике не висит привычная таблица, на которой Дарима четко не видела ни одной строчки, но наизусть помнила две верхние: «ШБ-МНК». Наверное, попросту места не нашлось между стеллажами, набитыми разномастными оправами и футлярами. Щелк — новые декорации. Зубы откусывают кусок круглой булочки с котлетой. Подозрительно вкусно, как и молочный коктейль, а вот кофе некрепкий, по замечанию Юльки. Та сидит напротив с похожим гамбургером и умудряется улыбаться во время жевания. Очень хорошо видны зеленоватые крапушки на Юлькиной радужке. Дарима тянется поправить оправу, но, когда рука трогает не пластик, а кожу на виске, вспоминает, что Юлька настояла купить линзы. Вместо очередного щелканья — толчок в бок и Юлькин возглас: «Ты что, спишь?! Нам выходить на следующей». Верно, они же в трамвае, по стеклу барабанят дождевые капли, соревнуясь с мерным перестукиванием колес. Как же не хочется открывать глаза! Слишком много впечатлений для первого дня в большом городе, шумном и копошащемся.
У подъезда их остановила мелодия Юлькиного мобильника, и пока подруга перерывала сумку в поисках телефона, Дарима успела окончательно проснуться под хорошо различимое «It’s my life» и даже вспомнить нестареющего, безумно обаятельного Джона Бон Джови.
— Да. Привет, Жень. Кто опаздывает? Да тут мы. Подожди, что-то пропадаешь. — Юлька зажала свободное ухо рукой и шагнула в сторону, освобождая крыльцо двум мужикам. Они волокли что-то, закутанное в полупрозрачную пленку. — Ты где, Жень? Как дома?! Почему? А я думала... — О чем именно были ее мысли, Юлька не успела уточнить: рядом оглушительно запиликал домофон, и она ругнулась, вжимаясь в стену. — Что?! Да не кричу я! Просто тут какие-то грузчики трезвонят, будто при пожаре, и ничего не слышно. Чего? А зачем? Ладно, сейчас спрошу. Извините, а вы в какую квартиру? — обратилась она к ближайшему затылку в кепке.
— Сорок два, — угрюмо отозвался тот, пока его долговязый напарник поудобнее перехватывал ношу.
— О-па... Ко мне, значит... — растерялась Юлька. — А зачем?
Оба грузчика синхронно цыкнули и качнули руками, будто намеревались покончить со своими обязанностями прямо здесь. Потом высокий, видимо, старший, едко предложил:
— Давайте вы подержите эти пятьдесят кэгэ, и тогда мы сможем продолжить милую беседу. Нет? Тогда открывайте гребаный подъезд!
Еще секунд пятнадцать, пока насупленная Юлька лихорадочно откапывала ключи в кожаном брюхе сумки, мужики вздыхали на все лады. Дарима ощущала себя бесполезным столбиком и потому с готовностью придержала распахнувшуюся наконец дверь. А Юлька вернулась к телефону:
— Ты еще там? Отлично, потому что я ничего не понимаю... Какое кресло, Марчук?! У меня нет денег, чтобы... Одиннадцатый этаж. Да не тебе это, а твоим сизифам. — Пока грузчики штурмовали лифт, сапоги Юльки затопали по ступенькам. Дарима послушно последовала за подругой. — Так вот, Женька, я понимаю еще продукты, но мебель... Что будет следующим, ламинат в коридор? Ах, ты не просто так подарил это кресло, а для профилактики моего сколиоза? Супер, просто обалдеть, как здорово! А мое мнение спросить не пробовал? Нет, я не злюсь. — Когда Юлька кулаком постучала по перилам, Дарима сморщилась: ну зачем она так? Ясно же, что Женька хотел как лучше. — Не злюсь я, говорю! Что? Рядом. На, просит тебя.
Юлька протянула ей мобильник, а сама поскакала через две ступени, и даже цоканье ее каблуков выдавало раздражение.
— Дарка, привет. Как ты? Пришла в себя? Ну и славно. — По телефону голос Женьки звучал грубее, чем в жизни, с каким-то присвистом, но, может, это из-за того, что он нервничал? — Передай подруге, чтобы перестала ослиться. Кресло-кровать я забирать не собираюсь и арендную плату за его пользование тоже не буду назначать. Идиотизм какой-то! Хотел помочь, а в ответ получил такое...