Сняв капюшон, Дарима дернула дверь и медленно ступила внутрь: если и не повезет с работой, то хотя бы погреется.
Вопреки опасениям, ее никто не остановил вплоть до основного зала, где на пороге материализовался парень и предупредительным джинном склонил голову:
— Позвольте помочь.
Дарима не сразу поняла, что протянутая в ее сторону рука претендовала всего лишь на верхнюю одежду. А когда сообразила, что стоит у гардероба, лихорадочно стащила куртку, одернула свитер и на ощупь пригладила волосы, боясь, что, если хоть раз взглянет на себя в зеркало, тут же развернется и уйдет. Глаза, несмотря на линзы, заволокло дымкой, и, чтобы вернуть предметам четкость, Дарима моргнула несколько раз подряд. Переданный номерок она не положила в сумку, а почему-то сунула в карман джинсов, где длинный пластик сразу же начал мешать. Наконец, сглотнув вязкую слюну, Дарима произнесла то, после чего назад дороги не было:
— Извините, где я могу увидеть... Зураба Вазгеновича?
Ответ пришел из-за спины суховатым женским голосом:
— Прошу прощения, так это вы от Вадима Колесника?
Девица, приблизившаяся к Дариме, немногим была старше ее, но вот уверенности в ней хватило бы на десять Севко. Высокая (частично из-за подаренного природой роста, частично благодаря приличному каблуку), с забранными в пучок и гладко зачесанными волосами, всем своим независимым видом она сигнализировала, что на своей территории вправе задавать любые вопросы, даже самые неудобные. А уж потом сделает вывод, стоит ли собеседник дальнейших усилий или ему лучше сразу указать на дверь. Если Юлька откровенно потешалась над такими особами, за глаза величая «выдрами», то Дарима их попросту боялась, хотя не могла не признать меткость прозвища.
— Н-наверное. — Эх, знать бы еще полное имя этого В.А.!
Уловив неуверенность, «выдра» прищурилась и превратилась в выжидающего цербера. На кипенно-белой блузке в такт дыханию поднимался и опускался бейдж. «Марианна Станиславовна, администратор зала». Снова сморгнув набежавшую пелену и пожалев о привычных очках, Дарима собралась с духом:
— Это же ресторан «Орфей», верно? Мне сказали подойти к трем и спросить Зураба Вазгеновича. Если я что-то перепутала, извините.
— Сейчас разберемся. — Кивком пригласив Дариму следовать за собой, администратор направилась в конец зала.
Ресторан явно не бедствовал. Об этом свидетельствовали многочисленные посетители, которые по возрасту (не моложе тридцати) и приверженности к офисным костюмам позабыли, что значит быть студентами с их вечной экономией и набиванием живота слипшимися пельменями и пустым батоном. Подаваемая здесь еда отличалась сочными красками, а запахи блюд заставляли желудочный сок безумствовать задолго до проглоченной первой ложки. Если же хлебобулочные изделия и присутствовали на столах, то лишь в виде лаваша как дополнения к жирноватому мясу или посыпанной орехами пахлавы под чашку душистого чая. Дарима, не успевшая нормально перекусить, постаралась откровенно не пялиться в чужие тарелки.
Догадку о процветании заведения подтверждала и богатая отделка стен деревянными панелями. Колонны обвивали виноградные лозы, очень натуралистично выписанные. С потолков спускались золоченые люстры в россыпи хрустальных шариков. Напускная и одновременно тонкая красота. На дальней стене — олень в натуральную величину. Когда к нему приблизились, Дарима недоверчиво покачала головой: животное было выложено мозаикой. Надо же, ни за что бы не подумала. Пока администратор — или как ее там? Марианна — прикладывала к узорчатой двери пластиковую карточку-ключ, Дарима не удержалась и потрогала квадратики панно. На ощупь они были гладкими и очень холодными.
Они ступили в узкий коридор. Левую сторону закрывали бежево-коричневые ковры с незамысловатым орнаментом, по правой шел ряд дверей. Марианна негромко постучала в ближайшую и после раздавшегося невнятного бормотания нажала ручку.
Кабинет, а именно там завершился их путь, оказался комнатой приличных размеров, излишняя высота которой, однако, не ощущалась из-за ламбрекенов на окне. Большую часть пространства занимал помпезный шкаф с резными завитушками по верху, подходящий, скорее, музейной экспозиции мебели в стиле рококо, чем строгой рабочей обстановке. Через стеклянные дверцы было заметно, что только на верхней полке стояли папки, остальные отдали под книги.