Дарима, помявшись, вытянула вперед раскрытую ладонь:
— Позвольте ваши документы.
«Как подаяние прошу», — невовремя промелькнула ассоциация, и Дарима с шумом выдохнула. Уголки губ бритоголового еле заметно дрогнули будто в улыбке, но вертикальная морщинка на переносице не исчезла.
— Отчего ж нет...
Из заднего кармана джинсов появилась бордовая книжечка, потом еще одна, более яркая, на которой русские надписи дублировались иностранными, и бритоголовый подал их Дариме. Отпечатанные на страничках слова подтверждали, что паспорта, один и другой, принадлежат Головину Максиму Александровичу, да и на вклеенных фотографиях хмурился все тот же бритоголовый. Право слово, в жизни он был приятнее... добрее, что ли, но все равно стопроцентно похож, не то что сегодняшний мистер Бин. Последнего с его дикими рожицами Дарима бы точно не идентифицировала. Что ж, все верно, вот хозяин.
Она сложила стопочкой паспорта, верхним этажом водрузила черный кошелек, из которого торчал пластиковый бок карточки, и протянула все собеседнику.
— Извините, пожалуйста, что проверяла.
Он взял, но не спешил прятать, а так и держал большим и указательным пальцами, слегка покачивая.
— Ничего, мне даже понравилась ваша предусмотрительность.
За его спиной шумел ресторан. Вот пробежал с тремя тарелками Марат. У барной стойки кого-то невидимого распекала Марианна. За соседним столом заиграл мобильный телефон. А бритоголовый по-прежнему загораживал выход. Дариме давно надо было идти чистить умывальники, но вместо этого она молча смотрела на темный свитер и ждала, когда он сдвинется в сторону. Когда же затянувшееся молчание приблизилось к границе вежливости, Дарима осмелилась попросить:
— Разрешите пройти. Мне нужно работать.
Пирамидка в мужских пальцах замерла, а потом перед лицом Даримы раскрылся веер из разноцветных купюр. От неожиданности она едва не отпрянула.
— А почему вы молчите про вознаграждение за возврат потеряшки? Выберете сами или доверите сделать мне?
— Это лишнее. Пропустите, пожалуйста.
— Только не говорите, что деньги вам не нужны. Вы же не птица, — Головин явно намекал на известную поговорку, — пусть местами и смахиваете на галчонка — окраской. — Мимо воли Дарима дернула левой щекой. — Ну же, не скромничайте. Мой совет: берите зелено-голубенькую, с круглолицым длинноволосым дядькой.
Судя по звуку, он ногтем пощелкал по названной бумажке, но Дарима видела только направлявшуюся к ним Марианну. Их разделяли каких-то пять шагов, и нахмуренное лицо администратора не предвещало ничего хорошего. Наверняка поинтересуется, что уборщица забыла рядом с клиентом и почему тот трясет перед ее носом долларами. Как будто мало Дариме и так натянутых отношений. Нет, обязательно надо еще больше все усложнить.
И, не думая о приличиях, Дарима метнулась в узкую щель между мужским телом и деревянной перегородкой:
— Да позвольте же!
От усилия сдвинувшееся дерево проскрежетало по полу. Бритоголовый хмыкнул. С зажатой под мышкой шваброй Дарима ракетой пронеслась по направлению к туалетам и, забыв про доводчик, потянула упиравшуюся дверь за собой.
Горело лицо. Набрав полные горсти воды, она умылась. А когда оторвала мокрые ладони от кожи, вздрогнула: в зеркале отразилась стоявшая сзади администратор.
— Марианна Станиславовна, я все объясню...
Та жестом прервала Даримин лепет и протянула салфетку:
— Держи.
По тонкой бумаге наискосок шла надпись: «Для галчонка с синяком». Внутри лежали сто долларов. А когда Дарима испуганно вскинула глаза на Марианну, администратор бесстрастно пояснила:
— Премия за честность от нашего постоянного клиента.