Когда Дарима перешла в третий класс, маму Нину попросили с места автобусного кондуктора. Причину озвучили стандартную: «Истечение срока действия трудового договора», но на самом деле все заключалось в приближающемся пенсионном возрасте. Не помогло ничего: ни униженные просьбы, ни обещание не брать больничных, ни даже наличие несовершеннолетнего опекаемого ребенка. За лето обежав приятелей и просто знакомых, повалявшись в ногах, мама Нина умудрилась найти место вахтера в общежитии ПТУ на другом конце города. А через день соседка упомянула своего племянника, которому срочно понадобился обмен квартиры как раз из того района на этот. Выгодная сделка, с точки зрения мамы Нины, раз она получит три комнаты вместо настоящих двух. И неважно, что новые комнаты своими размерами больше напоминают чуланы. Нереальная удача, как оказалось, для Даримы, потому что в результате этого переезда она познакомилась с Юлькой Репьевой и Женькой Марчуком.
За все двадцать с лишним лет Гришаня ни разу не вспомнил о дочери и продолжал куролесить и исправно надираться. Кончил он так же страшно и глупо, как жил: пьяным курил на балконе и слишком низко перевесился. В их маленьком городке слухи расходились быстро, и за спиной Даримы долго еще раздавались шепотки соседок-сплетниц, что в гробу Севко лежал синий-синий (на ум Дариме сразу приходило сравнение с мятым баклажаном, и она ничего не могла с этим поделать) — все-таки седьмой этаж — и в неглаженом костюме с чужого плеча.
На похороны они не попали: мама Нина лежала в реанимации, а сама Дарима не сочла нужным идти прощаться с чужим, по сути, человеком.
Из комнаты донесся протяжный зов, и Дарима отмерла. Кастрюля булькала, видно, уже давно. Когда крупные пузыри переваливались через эмалированный край, фиолетовый цветок включенного газа на время терял лепестки и моргал. На кухонной тумбе аккуратной горкой лежали нашинкованные капуста и морковка. Края нарезанной кубиками картошки начали темнеть. Мясо отдыхало в холодильнике.
— Ри-ма-а! — Мама Нина с младенчества звала ее только так и хмыкала, что сочиненное невесткой имя «Дарима» не занесено ни в один справочник.
— Сейчас, только овощи брошу. — И Дарима обреченным жестом сгребла все в кастрюлю и уменьшила огонь.
Мама Нина лежала в большой комнате, утопая в подушках. Она всегда отличалась внушительным для женщины телосложением, но после долгих месяцев в постели еще больше поплыла. Под одеялом угадывались ее крупные ноги, похожие на колонны, широкие бедра и мощные руки молотобойца. После долгих убеждений она согласилась постричь свои жесткие волосы, запутывавшиеся из-за постоянного лежания в тугой комок. И сейчас на макушке мамы Нины смешно топорщился хохолок, который Дарима, подойдя ближе, механически пригладила рукой.
— Скоро будем кушать. Тебе что-нибудь нужно пока?
— Включи телевизор, — окончания слов звучали чуть смазано, — и шторы прикрой: глаза режет.
Дарима подошла к окну задернуть портьеры и бросила взгляд сквозь стекло. Знакомая скамейка все так же стояла на месте, лишь край одной ножки отбился и дерево висело некрасивыми щепками.
Только сейчас, вместо любимых Юльки и Женьки, там были двое: сосед с пятого этажа (то ли Милослав, то ли Мирослав, все похоже и одинаковая концовка) и незнакомец. Именно этот неизвестный возвышался над «Славом» на полголовы и методично размахивал перед лицом того сжатыми кулаками, словно двигающийся маятник: туда — сюда, туда — сюда.
Из-за спины Даримы раздался демонстративный вздох: мама Нина намекала, что солнце по-прежнему ей мешает. Дарима обернулась к кровати буквально на секунду, чтобы успокаивающе улыбнуться. Когда взгляд ее вернулся к улице, «Слав» валялся на земле бесформенной кучей, которую незнакомец остервенело пинал ногами. Доносившиеся звуки были странными: никаких криков или стонов, а что-то похожее на выдох дровосека, с размаха опускавшего топор на особо плотное полено. Хэк, хэк...
С тихим аханьем Дарима бросилась в прихожую к телефону и набрала «ноль два», номер, вдалбливаемый в память с детства. Едва лишь палец отпустил отверстие последней цифры и раздался легкий щелчок, она нажала рычаг сброса. Глупая, забыла впереди цифру «один». Полиция ответила после пятого гудка.
— Здравствуйте. Здесь драка. Приезжайте, пожалуйста. — Дарима не успела заранее мысленно выстроить свою речь, как обычно делала, чтобы не запинаться.