Высказался он обо всем. И о проклятущем солнце, которое светит в глаза. И о веселом Ильтаре, который своей болтовней отвлекает и мешает. И о пьяных придурках на площади. И об орущих придурках, которые совместно с пьяными несут всякую чушь. Не забыл о главе совета, которой неймется, и она придумывает идиотские испытания.
Напоследок Саран заявил, что будет рад, если все эти придурки передохнут из-за того, что не ценят доброе к себе отношения. А они обязательно это сделают. Потому что только он, Саран, может всех спасти и не позволить городу пасть. Потому что никто лучше него не разбирается в потустороннем. Потому что только он сможет настроить защиту так, чтобы в город эта пакость больше не забралась. Так что толпа на площади должна рухнуть на колени и просить прощения, тогда, возможно, Саран снизойдет и дальше будет звать город. А придурковатые жители будут умолять этот же город Сарана услышать и покориться.
— Иначе все умрут в страшных муках, — потусторонне завыл Калар.
Саран услышал, замолчал и от возмущения стал хватать ртом воздух. Кто-то откровенно расхохотался. И закончилось это выступление тем, что блондина утащили братья. Еще и рот ему заткнули на всякий случай. Хотя ничего нового он сказать уже не мог. И вряд ли он кому-то в городе станет нравиться после всего сказанного.
— Знаешь, а Вельда еще ничего, — произнес подозрительно задумчивый Дин. — Она хотя бы не угрожает и не обзывает всех подряд придурками.
С ним согласились все, даже Калар и несколько незнакомых людей.
Лиджес, видимо впечатлившись позором соперника, и рассказанной Ильтаром притчей об осле и морковке, дальше сидел спокойно, и делал вид, что выкрики ему не мешают. Вельда, похоже, вообще ничего не заметила. Она ушла в свой внутренний мир и выходить оттуда не собиралась. Ладай хихикнул и сказал, что рано или поздно она таким вот образом позовет на остров бога. Но бога зрители сегодня не дождались. Вообще ничего не дождались. Вышла глава совета и заявила, что хватит. Если не получилось за столько времени, то сегодня и не получится. А сидящие на ступенях кандидаты и подбадривающая их толпа мешают работать.
Подбадривающая толпа подбадривающе заорала и засвистела. Лиджес молча встал, поклонился Атане и скрылся в Доме Совета, решив, что безопаснее будет уйти через один из запасных выходов. Ильтар встал на ноги и, не прекращая рассказывать очередную историю, пошел к благодарным слушателям. А Вельда продолжила сидеть. Добрейшую и мудрейшую она тоже не услышала. Пришлось девчонку уносить на руках. Лиирану и телохранителю пришлось. Они несли ее по очереди, донесли таким образом до комнаты для посетителей в Доме Совета и усадили на диванчик. Девчонка даже не шелохнулась. И в ближайшем будущем шевелиться не собиралась.
— А я кушать хочу, — печально сказал Тиян и захрустел извлеченной из кармана печенькой.
— Что скажете? — устало спросила Атана у сидевших перед ней помощников. — Получилось?
— Да, — кивнула темноволосая девушка. — Гонцов к отсутствующим сейчас советникам мы разослали, чтобы они не посчитали себя обижеными. А кандидаты… Рьен считает, что у девочки есть талант. Из нее бы получился неплохой медиум. Будущее она бы не предсказывала, раз раньше не была в этом замечена, но с духами, хранителями и даже божественными сущностями поговорить бы смогла. Даже интересно, почему ее не учили. Не верю, что не знали.
— Так она причастна? — Атана даже привстала с кресла.
— Нет. Совсем не похоже. Тем более, если эта девочка захочет, к ней сбегутся призраки с соседних островов. Практически мгновенно появятся. Ей незачем приводить их заранее. И зов не похож, на тот, который вплетен в метки наших духов. Этот зов вообще не женский.
Атана кивнула.
— Ильтар не причастен, — сказала уверенно. — Ему незачем. Он от чести быть хранящим уже несколько раз отказался. А впутывать в это духов и еще неизвестно кого, в надежде, что город захочет себя защитить… Слишком для него глупо и ненадежно.
Помощники дружно кивнули.
— Остаются Саран и Лиджес, — сказала темноволосая девушка. — Кто точно, мы так и не поняли. Мы уловили тот самый зов, но, к сожалению, выдержки у этих мужиков оказалось мало. У обоих. И зов они прервали одновременно.
— Два кандидата уже не три, — вздохнула добрейшая и мудрейшая. — В крайнем случае, обоих и допросим. От Лиджеса, если это не он, легко откупиться книгами и деньгами. Ему для экспериментов нужны. Саран, конечно, так легко не успокоится. Но его родственники нас поймут и не захотят портить отношения. А сам по себе он никто. Вот с Вельдой было бы сложнее. Хорошо, что ее мы исключили.
Девушка кивнула и улыбнулась.
— Вельда, кстати, до сих пор зовет, — сказал русоволосый мужчина справа от девушки. — Боюсь, как бы она действительно кого-то не позвала. Она этот дар совершенно контролировать не умеет.
— Приведите ее в чувство, — велела Атана и потянулась к лежащим стопкой на столе бумагам.
Это были дневники. Дневники одного очень умного человека, который долго наблюдал за хранящими и сумел вычислить некоторые их тайны. Что в этих дневниках надеялась найти Атана, она и сама не знала. Просто так было легче. Так она не чувствовала себя бесполезной.
Ритуал
Начавшийся с очередного испытания для кандидатов в хранящие день прошел довольно скучно. Вельда была тихая, уставшая и какая-то пришибленная. Причем настолько, что библиотекарь заглянувший избавить Ладая от хихиканья заодно вернул ей способность разговаривать. На удивление, девушка даже поблагодарила. То ли наказание так на нее подействовало, то ли общее состояние.
Сопровождающих Вельда отпустила ближе к вечеру, признавшись, что ей почему-то было страшно сидеть практически в одиночестве. Страшно ей быть не перестало, но ждать неизвестно чего надоело. Поэтому она решила, что будет спать. Чего пожелала и группе Лиирана Вуе.
Ребята разбрелись кто куда. Хият вызвался проводить Дорану к дому, не уточняя к какому, но сделать это не смог. Откуда-то выскочил взмыленный Нич, схватил девушку за руку и, практически крича что-то о внезапно нагрянувшем дедушке, потащил ее за собой. Так что пожелание Вельды сбылось. Хият отправился к дому хранящих в полном одиночестве и лег спать довольно рано, намереваясь потратить на сон всю ночь. Тем более, сон был хороший, яркий и радостный, как мозаика для детей. Хият бродил из кусочка в кусочек, любовался пейзажами, разговаривал с водой, и, кажется, даже с гревшейся на солнышке ящеркой, хотя в последнем уверен не был.
А потом, ломая пейзаж, как бумажную ширму, в сон ворвалась большая белая змея. Она злобно зашипела, махнула хвостом, сметая все то, что не разрушилось сразу, и удовлетворенно выдохнола, когда вокруг осталось только бесконечное звездное небо.
— Ссспишшшь, — зашипела гадина Хияту в лицо. — Поддался, усыпили. Понравилось. Бездарь. Та девочка и то уснуть не смогла, а ты спишшшшь!
— Сплю? — почему-то удивился Хият.
Ведь действительно, в этом сне было что-то неправильное. Сон глушил какой-то важный звук.
— Просыпайся! — рявкнула змея, и Хият вскочил на постели.
Парень сидел, тяжело дыша и пытаясь что-то рассмотреть в темноте за окном. Было очень тихо, странно тихо. Ни ветра не слышно, ни насекомых. Тишина какая-то гнетущая, давящая. От этой тишины ушам больно. При этом Хият был уверен, что тишина скрывает звук. Очень важный звук.
— Да что же это такое? — спросил неизвестно у кого парень и потянулся к стихии.
Иллюзии на самом деле разрушить легко, если знаешь, что они есть. И не важно, на зрение, слух или тактильные ощущения эти иллюзии воздействуют. Черпаешь чистую силу и, ни во что не оформляя, бросаешь ее перед собой. Главное в этом деле не переборщить, а то так можно и дом снести. И вся его защита не поможет.
Мир тряхнуло. А может, тряхнуло дом, и Хият обрадовался, что спать отправился именно сюда, сам не понимая почему. Возможно, подсознательно надеялся, что придет одна рыжая девушка.