– Я знаю один чудесный бар. Ты любишь пиво?
– Честно говоря, не очень.
– Тогда тебе мы закажем эгг-ног.
– С яйцами? – поморщилась Беатрис.
– Не думал, что ты такая капризная.
Ник широко улыбнулся. Через пару минут он припарковал машину, с трудом втиснувшись между потрепанным седаном и грязным «порше».
– Нам сюда, – сообщил Ник, указывая на неоновую вывеску, в которой не горели несколько букв. – Если ты, конечно, еще не передумала.
Беатрис огляделась вокруг и удивленно вскинула брови.
– Ты со своей чистой и дорогой машиной здесь так же чужероден, как и я в платье за полторы тысячи долларов.
– И зачем вы, женщины, отрываете ценники?
– Для меня важно, чтобы вещь была хорошей и шла мне. Жаль, но большинство таких тряпок стоит безумных денег. Мое платьице еще достаточно дешевое. Так мы идем?
– У тебя боевое настроение?
Беатрис вместо ответа широко улыбнулась.
Когда они вошли в темное помещение бара, точнее паба, музыка и голоса затихли и на странную пару уставились несколько десятков глаз.
– Привет всем! – беззаботно махнул рукой Ник и повел Беатрис к стойке бара.
– Мне как обычно, а даме какой-нибудь интересный коктейль, но без яиц, – сделал он заказ и лениво облокотился на стойку.
– Ты здесь явно не в первый раз. – Беатрис присела на высокий табурет и изящно скрестила ноги.
– Да. Мои предки из Ирландии. Я чту традиции семьи.
– Что-то ты не похож на ирландца, – усмехнулась Беатрис.
– У меня душа ирландца.
– Тянет на Изумрудный остров? – поинтересовалась она.
– Честно говоря, мне вполне хватает этого бара. Я американец, житель Нью-Йорка, в компании овец я быстро сошел бы с ума.
Подали их напитки, и Ник поднял бокал, предлагая тост:
– За то, чтобы мы всегда были там, где наше место.
Беатрис прикоснулась бокалом к кружке Ника и с опаской сделала глоток. Она не знала, что было в коктейле, но вкус, определенно ей понравился.
Ник принялся рассказывать о красотах Ирландии, где побывал еще в студенческие годы, но его повествование было прервано самым некорректным образом.
– Эй, Ник, приятель, что за цацу ты притащил к нам? – поинтересовался огненно-рыжий детина, в чьих корнях сложно было усомниться.
– Патрик, даром тебя назвали именем просветителя, ты как был неотесанным хамом, так и остался, – попенял ему Ник.
– Я еще никогда не знакомился с такими дамочками, и мне стало интересно. Так ты представишь нас?
– Действительно, Ник, пора бы уже и познакомить меня со своим другом.
Рыжий не уловил сарказма в ее голосе, но Ник все понял прекрасно.
– Знакомься, Беатрис, это Патрик, мой знакомый, – подчеркнул Ник. – Патрик, это мисс Роллинг.
В этот момент небольшой, явно любительский оркестр грянул какую-то быструю мелодию. Беатрис успела заметить, как в глазах Патрика заплясали чертенята.
– Такая ухоженная и богатая цыпочка явно не снизойдет до того, чтобы потанцевать с грубым и неотесанным Патриком? – поинтересовался он.
Ник приподнялся, явно чтобы дать пинка непрошенному гостю, но Беатрис жестом остановила его.
– Я не знаю этих танцев, – сказала она и, увидев на лице Патрика довольную ухмылку, добавила: – Но если вы будете вести, почему бы и нет.
Патрик поклонился и подал ей руку. Беатрис улыбнулась Нику, подмигнула ему и вышла на танцевальную площадку. Народ сразу же расступился, с интересом глядя на них.
Партнер положил обе руки ей на талию. Замешкавшиеся было музыканты грянули вступление, и через секунду вихрь стремительного танца увлек Беатрис. К ее удивлению, Патрик на самом деле оказался отличным партнером, а танец был не так уж и сложен: всего несколько повторяющихся па. Но зато как весело!
В мельтешении лиц, одежд, рук и тел Беатрис быстро потерялась. Музыка вихрем уносила ее, но отдаться танцу до конца не получилось: в круговерти ярких пятен Беатрис успела заметить, как Ник обнял за талию какую-то девицу и закружился с ней. Беатрис вдруг расхотелось танцевать.
Кто-то вдруг крикнул:
– Смена партнеров!
Она так и не поняла, как же получилось, что рядом с ней оказался не рыжий Патрик, а Ник. Но уже его сильные руки сжимали тонкую талию, его сердце билось на расстоянии нескольких сантиметров, его смех звучал в ушах.
Беатрис чувствовала, как безумие танца захватывает ее, кружит голову, сводит с ума. Она не хотела, чтобы музыка заканчивалась, не хотела, чтобы Ник разжимал объятия, она хотела быть ближе. И это желание было таким сильным, что Беатрис испугалась.
Танец закончился, музыканты раскланялись, собирая заслуженные аплодисменты. Танцоры покидали площадку, спеша утолить жажду кружкой-другой пива. В общей сумятице Беатрис тихо шепнула Нику: