И Макар захохотал, довольный своей шуткой.
— Рановато приехал. Вечером тут будет не только музыка, но и девочки с канканом, — заявил Нечай, ломающий голову, что же ему делать с этим нежданным гостем.
— О, верно! Слышь, Нечай, организуй пару телок для меня и моих парней?
— Ладно, сделаем.
— И еще, хату надо. Потом пацаны подъедут, я что-нибудь тут найду.
— Поживи пока у меня на даче в Лысовке, — предложил Нечай. — Вон, Рыдя проводит.
Тот покосился на хозяина. Он еще не понимал, что хозяин задумал, но по выражению лица Геннадия догадался, что дело добром не кончится.
— Организуй им девочек, — велел ему Нечай, а уже на выходе шепнул одними губами на ухо своему «адъютанту». — Возьми побольше пойла, накачай их к вечеру мертвецки.
Проводив гостей, Нечай вернулся обратно в ресторан и долго сидел в раздумье. Убрать Макара было делом плевым, не слишком пугала Геннадия и сидевшая где-то в засаде «пехота» старого друга. Вот как быть со Свояком? Бойцов у того было несравненно больше, чем у Макара и у Нечая, но и не в этом было даже дело. За Свояком стояли очень большие деньги, он контролировал один из крупнейших в стране автозаводов, а еще там были замешаны нефть и алюминий. Вряд ли он простит смерть своего любимца. Но зачем Свояк вообще прислал Макара в Кривов, а не оставил рядом с собой?
Нечай долго думал и вроде бы, понял, в чем дело. Его всегда интересовало, что происходит не только в городе, но и на верхушке криминального мира. Давно ходили разговоры о трениях между Свояком и Тенгизом, лидером областных кавказских группировок. Железногорск был давно поделен Свояком и Тенгизом, появление в нем банды Макара могло нарушить хрупкий баланс. Ну что ж это понятно, но что же теперь делать со старым другом?
Займется Макар грабежом и этим, несомненно, отпугнет часть коммерсантов от Кривова. Можно было бы сдать его ментам, но остается гнев Свояка. Вдруг он поймет, что за этим стоит Нечай? А оставить Макара погулять на воле, так это в первую очередь дурной пример для своих парней. Они и так поглядывают по сторонам, норовят урвать куш покрупней. А если любитель макарон сорвет банк, то, как удержать их от подобных трюков? Но даже не это волновало Нечая. Прежде всего — ему не хотелось делиться властью.
Размышления Нечая прервал грохот бьющейся посуды. Обернувшись, он увидел перепуганного молоденького официанта, пытающегося собрать осколки на поднос, и стоящего над ним управляющего «Версалем».
— Растяпа! Кто тебе только руки к заднице приделал! — начал было отчитывать парнишку управляющий, но, поймав недовольный взгляд хозяина и не поняв, к кому он относится, невольно понизил голос и продолжил разнос шепотом. — Вычту в тройном размере… — донеслось до Нечая.
Далее он не слушал. Как раз в эту секунду в голове Нечая возникло простое решение проблемы.
— Ну что ж, если бить посуду — так всю, — пробормотал Геннадий.
ГЛАВА 27
Он приехал на дачу в Лысовку уже вечером, как стемнело. Вслед за машиной Нечая во двор въехало еще три машины, битком забитые его братками. Вышедшего встречать Рыдю он спросил:
— Ну, как они там?
— Трое готовы, а этот еще вошкается, — Рыдя мотнул головой. — Пьет как слон, хрен с ног свалишь.
Геннадий присмотрелся и понял, что его «адъютант» тоже хорош, хотя на ногах Рыдя еще держался.
— Хорошо. Отправляй домой девок и освежись. Ты мне нужен трезвый.
И он прошел в дом.
Троица бойцов Макара отключилась на первом этаже в самых живописных позах. Один спал на диване лицом вниз, у другого на этом же диване лежали только ноги, а сам он валялся лицом вверх и сочно храпел, широко раскинув в сторону руки. У третьего были видны только ноги, торчавшие из-за дивана.
"Погуляли на халяву", — брезгливо подумал Нечай, разглядывая эти живые трупы, раскиданную одежду, пустые бутылки, сломанный стул, остатки закуски на столе и следы блевотины на паласе.
Сверху же доносилось басовитое гудение Макара и пьяненький женский смех. Поднявшись наверх, Нечай увидел самого "героя дня" во всем блеске. Из одежды на его теле была только обильная татуировка, а две девицы в костюмах Евы располагались по обе стороны его расплывшейся туши.
— Нечай, бигсы у тебя, что надо!.. А помнишь, как мы по малолетству в туалете… гуся гоняли… — он изобразил рукой словно занимался ананизмом, и засмеялся мелким, противным смехом.
Нечай поморщился и сделал девицам знак рукой. Одна из них, разомлевшая в объятиях бородача, не поняла его, зато вторая, постарше и поопытней, тут же подхватила свои шмотки и поволокла за собой не понимающую подружку.
— Куда, эй! Шкуры, ко мне!.. Нечай, куда это они? — пьяно покачиваясь, Макар даже привстал с кровати.
— Сейчас они придут, — успокоил его Нечай и, налив в фужер чуть ли не целый стакан коньяка, подал его гостю.
— Давай выпьем, что ли с тобой, а то ты со всеми пил, а со мной нет.
— Давай, — охотно согласился Макар и, в несколько глотков, осушил фужер.
Нечай чуть пригубил свой бокал, а потом отставил его в сторону и подошел к окну. Во дворе Рыдя сажал в машину девочек. Когда автомобиль выехал со двора, Геннадий обернулся и увидел, что его гость спит. Лежал он весьма живописно, раскинув руки и ноги во все стороны.
"О, раскинул грабли по всей кровати, — подумал Нечай, рассматривая застарелого друга. — Даже тут побольше хапнуть хочет. Дурак ты, братец. Нет у тебя будущего. Таких, как ты, отстреливают с неизбежностью восхода солнца. Урвать куш, а потом прожрать его, просрать и спустить в унитаз…"
Его размышления прервал легкий хлопок, донесшийся снизу, а потом, с небольшой паузой, еще два. Вскоре наверх поднялся Рыдя с двумя здоровыми братками.
— Готово, — доложил он хозяину.
— Хорошо. Берите этого, — Нечай кивнул на Макара, — тащите в подвал.
Подхватив под руки бесчувственное тело Макара, парни с трудом потащили его вниз, так, что ноги «гостя» волочились по лестнице.
Нечай, проходя по залу, бросил взгляд на гостей. Они лежали в тех же позах, только тот, что спал на ковре, уже не храпел, а из уха натекло немного крови.
В подвале их встретил среднего роста широкоплечий человек лет пятидесяти с большой круглой головой, обильно украшенной сединами, и окладистой бородой, так же с проблесками серебра. В его облике выделялись большие черные глаза с застывшей навеки печалью, а дополнял картину кожаный мясницкий передник.
Он и в самом деле работал мясником, но до этого, лет двадцать назад, Василий Федорович Сухачёв первую половину своей жизни был дипломированным врачом и жил на юге, в Сочи. Время от времени Василий Федорович подрабатывал, делая криминальные аборты с поздними сроками беременности. К сожалению, одна из его пациенток умерла прямо на столе — не выдержало сердце. Сухачев получил за это десять лет и запрет работать в медицине. Жена развелась с ним на первом году отсидки, и после отбытия срока в местной колонии, бывший медик осел в Кривове. Здесь он приобрел новую, весьма денежную профессию, женился, купил квартиру и машину, у него родилось трое детей. Года три назад Сухачев решил открыть небольшой специализированный мясной магазинчик. Дело у него шло хорошо, но неожиданно на него наехал уголовник по кличке Перо. Кличку он получил не зря, с ножом Перо не расставался никогда и владел им в совершенстве. Сумма, которую он запросил с мясника, повергла того в шок. Убедить туповатого уголовника, что расплатиться с ним Сухачев сможет лишь, продав магазин, ему не удалось. В отместку Перо похитил младшую дочку Сухачева, шестилетнюю Дашеньку, и продолжал настаивать на своем. Тогда мясник обратился к малоизвестному тогда в широких кругах Нечаю. Агентура Геннадия работала гораздо эффективней милицейского сыска. Они разыскали Перо и еще двоих его подельников на одной из заброшенных дач. Не желая испытать на себе искусство виртуоза ножа, Рыдя пристрелил Перо лишь только тот вышел справить на крыльцо малую нужду. Убили и остальных похитителей, а девчонку вернули отцу. Ребенок после этого стал заикаться, но это было не так страшно, главное — что она осталась жива. От платы Нечай тогда отказался, но зато сегодня днем приехал сам и попросил помочь в одном деле.