Уже за полночь, почувствовав слабину, Григорий прижался к стене, дернул за одно из бревен и обрушил вниз весь завал. Ему достался хороший удар по голове, а другой обломок, по касательной прошедший по ране, заставил его взвыть от боли. Переждав, когда она утихнет, и пройдут красные круги перед глазами, Григорий стал карабкаться наверх.
Луна, "цыганское солнышко", своей щербатой улыбкой приветствовала его возвращение из недр земли, несильный, но холодный ветер пробежался ледяной ладонью по его обнаженному телу. Чуть отдышавшись, Григорий поднялся и пошел к закопченным стенам своего дома. Войдя в одну из комнат, он опустился на колени, затем лег на еще теплую золу и заплакал. В этой комнате в ту ночь спали его дети.
ГЛАВА 35
Еще несколько дней мэра города Кривова будил тревожный запах горелой листвы. Спирин начал было уже подумывать, не отдать ли распоряжение, запрещающее жечь костры, но тут пошли обычные затяжные дожди, и проблема отпала сама собой.
Если бы так же легко исчезали и другие проблемы, но, увы! Деловая жизнь по-прежнему не слишком радовала мэра, больше огорчала его. В городе, как и во всей стране, продолжался спад производства, на заводах зарплату не платили уже году, росли взаимные долги, газовики и энергетики грозились перекрыть поступление в город монопольных благ. Александр Иванович Стородымов, новый зам Спирина, крутился день и ночь, ликвидируя аварии.
А тут на носу были выборы. И соперник у Спирина был достаточно сильный. Сам Феддичевский, директор крупнейшего в городе завода и председатель собрания городской Думы, решил перебраться в новое кресло. Борьба с Феддичевским обещала быть не шуточной, директор уже выступил в газете со своей экономической программой, ждали ответа Спирина.
И именно в это время Виктора угораздило влюбиться первый раз в жизни.
Он всегда считал себя выше этого глупого чувства: и в школе, и в институте откровенно посмеивался над своими друзьями, сходившими с ума по тем или иным "очаровательным мордашкам", так частенько он называл девушек с легкой руки Феди Кривошеева. Даже Ларису он не любил, просто надо было создавать семью, а она была красива. Спирин выбрал ее, привык к ней и считал это чувство любовью. И вот теперь, словно в наказание, обжигающая страсть настигла его на тридцать пятом году жизни.
Второй раз Спирин увидел Викторию в первый дождливый день осени. Он ехал в областной центр на совещание к губернатору, дождевая влага стекала по лобовому стеклу и представляла окружающий мир в размытом виде, поэтому он не сразу понял, что девушка в кожаной куртке и лосинах, безуспешно пытающаяся спрятаться от дождя под пестрым зонтиком, и есть его новая знакомая.
— Останови! — крикнул он Виталику, когда машина уже промчалась мимо.
— Сдай назад! — велел Спирин и, открыв дверцу, крикнул. — Вика!
Девушка стояла к нему боком, она то ли не слышала его, то ли не понимала, что зовут именно ее. Чертыхнувшись, Виктор вылез из машины и, поеживаясь под небесным душем, подошел к девушке и взял ее под руку.
— Виктория, я кричу вам, кричу, а вы словно не слышите.
— Ой, извините, я задумалась, — смутилась девушка, но изумрудные глаза вспыхнули откровенной радостью.
— Вы в Железногорск?
— Да, на учебу.
— Пойдемте, я вас подвезу.
Под пристальными взглядами нахохлившихся людей он усадил девушку в машину. Спирин боялся, что напросится еще кто-нибудь, но, по всей видимости, строгий черный цвет «Волги» отпугнул всех желающих проехаться на дармовщину.
Всю дорогу они болтали о пустяках. Спирина волновала не тема разговора, а тембр голоса девушки и блеск ее глаз. Кончилось все довольно тривиально: Виктор попросил у нее номер телефона. Как ни странно, но в этот момент Спирин чувствовал неловкость в основном перед собственным шофером, хотя Виталик старательно делал вид, что его в машине вроде бы и нет.
Два дня Спирин не находил себе места, а потом все же позвонил. Судя по голосу, он понял, что Вика обрадовалась его звонку, и это его слегка озадачило: то, что он ею увлекся, это понятно, но неужели и она чувствует что-то похожее?
— Слава Богу, а я уж думала, что вы не позвоните.
— Почему? — спросил Виктор.
— Ну, все-таки целых два дня прошло.
"Дурак! — выругал себя Спирин. — Мог бы и вчера позвонить".
Весь день обдумывая, что предложить девушке, Виктор просто сломал голову. Пойти в кино? Глупо и нереально: господин мэр, как семиклашка, целуется на заднем ряду с молоденькой девчонкой. Бары и рестораны отпадали. Через полчаса об этом знала бы не только Лариса, но и полгорода.
— Вика, а что, если я подъеду и мы просто покатаемся по городу? — предложил он единственное, что пришло в голову.
— Отлично, — согласилась девушка. — Вы будете на своей «Волге»?
— Нет, я приеду на серой «девятке». Как вы в девять сможете?
— Хорошо, я буду вас ждать. Непременно.
Вечером, около восьми, позвонил Стародымов. Лопнула труба одного из коллекторов, и теперь полгорода могло остаться без отопления. Положив трубку, Спирин посидел немного, затем театрально вздохнул и сказал Ларисе, как обычно безмятежно раскинувшейся перед телевизором на диване.
— Придется съездить к месту аварии, что-то Сашкин голос мне не понравился. Не ушел бы опять в запой.
— Заездили вы его совсем, — оторвавшись от ящика, отозвалась жена. — Сколько можно его во все дыры пихать?
Спирин только хмыкнул в ответ.
— У него работа такая, он за это деньги получает.
Заметив, что муж берет ключи, Лариса удивилась.
— Ты что, машину не вызвал?
— Нет, на своей прокачусь. Не все тебе на ней раскатывать.
Лариса сразу оживилась, даже привстала с дивана.
— Вот, кстати, послушай, там какой-то звук странный, как будто что-то в моторе звякает. Давно надо другую брать, а то уж ездить стыдно. Жена мэра и на какой-то «девятке».
— Всё после выборов. Не хватало, чтобы меня ещё иномаркой попрекали.
Целуя жену на прощание, Виктор был неприятно поражен ее внешним видом. Лариса, весь день ходившая при полном параде, к вечеру смывала с себя косметику, в обязательном порядке мыла голову, и с ее короткой стрижкой превращалась во что-то блеклое и бесцветное. Она старела быстрее мужа, сеточки морщин около глаз, отнюдь не искусственные тени под глазами, кожа стала дряблой, несмотря на все кремы и маски. Раньше он не придавал этому значения, но тем сильнее это бросилось в глаза сейчас, после знакомства с ослепительно юной Викторией.
За руль своей машины он садился очень редко, в основном разъезжала Лариса, и мотор «девятки», в самом деле, неприятно встревожил Виктора. Но скорость машина набирала хорошо, и вскоре он притормозил у знакомого дома. Хотя время было еще без десяти девять, но девушка уже ждала и, быстро пробежав под дождем, короткие пять метров, нырнула в теплый и уютный салон автомобиля.
— Привет! — весело поздоровалась Вика. — Куда мы едем?
— Вперед, — улыбнулся в ответ Спирин и тронул машину с места.
— Хорошо! — легко согласилась девушка.
Они колесили по городу, снова говорили о чем-то не главном. Надоедливый осенний ночной дождь заливал лобовое стекло, и черные резинки работающих дворников размывали окружающий их мир и словно пытались дирижировать хрипловатыми синкопами трубы и голоса Луи Армстронга. Спирин чувствовал непонятную власть этих смеющихся глаз, в свете фар встречных машин в волосах Виктории вспыхивали бриллиантиками капли попавшего на нее дождя, а недосказанность слов и чувств тяготила его. Остановившись на красный свет на перекрестке около студии Кривошеева, они, не сговариваясь, глянули вверх. Свет в его окнах горел на полную мощность.