Хотел, чтобы она была счастлива. Просто не знал как. И оттого, наверное, пытался контролировать каждый ее шаг, чтобы точно знать — она сыта, в безопасности и приняла все лекарства. Он просто надеялся, что однажды это все забудется и пройдет, и его любимая вновь станет такой, какой была раньше. Только его действия не давали желаемого результата, и их жизнь с каждым днем все больше походила на ад для обоих. И своим страхом потерять ее — он только это и добился…
Прохладные руки легли поверх его напряженных пальцев, забрав нож, про который Валентин позабыл. Лина отложила тот в сторону и отодвинула доску с огурцами для салата, а сама уселась ему на колени, заглядывая в лицо.
— Валик? — ее голос звучал ровно и смотрела она спокойно, пусть и с вниманием, явно стараясь понять, что происходит.
Но Валентин все равно про себя чертыхнулся и крепко обнял жену, страшась, чтобы вновь не испугать ее, не желая, чтобы она вспоминала, каким он мог быть.
Больше он таким никогда не будет. Сейчас Валентин мог утверждать это с большей уверенностью, чем несколько месяцев назад. Теперь ему почти всегда удавалось расслабляться и отправлять страх, гнев и злость подальше, туда, где им и место.
— Все хорошо, малыш, — он поцеловал ее волосы, зная, что не обманет Лину.
За это время они научились лучше понимать друг друга, чем за предыдущие семь лет и она чувствовала, когда к нему приходили мысли о прошлом. А Валентин меньше всего хотел ее расстраивать или напоминать.
— Скоро будет готово? — он беззаботно махнул головой на булькающую чем-то вкусным сковородку и опять поцеловал Лину. Теперь в щеку.
— Через пять минут, — с улыбкой ответила она, дав ему возможность уйти от ответа. — Выключишь, — велела она и поднялась.
Поцеловав его снова, Лина в очередной раз пошла проверить и привести дочку, которую они старались приучить есть вместе с ними. Правда рацион Леры состоял пока из пюре и кашек, куда менее аппетитных на взгляд Валика, чем их собственное питание.
Правда, Лина еще кормила дочку грудью. На такое кормление уже приходились только завтраки и самая поздняя, вечерняя трапеза малышки. Лера росла быстро. Слишком, по его мнению. Но все равно, он каждый раз с невыразимой нежностью и любовью следил за своими принцессами в эти моменты, слишком хорошо понимая, что сам, своими руками и поступками мог лишить себя и Лину этого счастья, которое наконец-то прижилось в их жизнях.
Поднявшись с места, Валентин послушно отправился следить за сковородой.
Эпизод 4
Лина с трудом попыталась открыть веки, не понимая, что именно вырвало ее из сна. Она засыпала совершенно одна, в соседней комнате должна была мирно спать Лера. Казалось бы, все и сейчас так было. Однако что-то же ее разбудило?
И тут же, так и не проснувшись до конца, она улыбнулась, наконец осознав, что по комнате кто-то тихо ходит. В этот момент раздался какой-то грюк и тут же прозвучало придушенное ругательство, заставившее Лину тихонько хихикнуть. Полностью открыв глаза, она села в кровати, зевнув. Но все равно, мало что увидела. Ночь оказалась безлунной, а фонари в этом курортном поселке, расположенном практически на самом берегу моря, работали через один, да и то не всегда.
Однако ей не было нужды в свете, чтобы узнать голос и звук шагов мужа.
— Валь, ты не ударился? — тихонько спросила она, приподнявшись на колени, и попыталась нащупать край кровати, чтобы слезть с нее и обнять любимого.
— Прости, не хотел тебя разбудить, малыш, — горячие ладони обхватили ее лицо, не дав Лине встать. Губы Валентина коснулись ее щеки, скользя по коже, лаская, в жадной нужде ища губы.
Она ему не поверила.
То есть, нет, Лина знала, что он действительно планировал тихонько лечь рядом, не тревожа ее. Но так же хорошо она знала и то, что стоило бы ему сделать — ни о каком сне не могло уже быть и речи. Во всяком случае, не тогда, когда они не виделись целых два дня.
С легким счастливым вздохом, наглядно демонстрирующим ему, насколько она довольна его приездом, Лина повернулась, сама подставляя губы под поцелуй. И обхватив Валика руками за шею, потянула к себе на кровать.
Он и не думал противиться такому приглашению. Упершись коленом в матрас, Валик подхватил ее ладонями под спину и заставил откинуться на подушки, нависая сверху. Руки Валентина скользнули по ее плечам, спуская лямки легкой и тонкой хлопковой рубашки, в которой она спала, когда его не было рядом, а пальцы начали ласкать кожу Лины, заставив ее дрожать от желания больших ласк. Тишину спальни нарушило тяжелое и хриплое возбужденное дыхание обоих.
— Валь? — она выгнулась, стараясь подавить стон, боясь разбудить дочку.
В тихом и жарком ночном воздухе поселка, звуки разлетались превосходно.
— Что, малыш? — с усмешкой в голосе прошептал он в ответ и потерся щекой об обнажившуюся грудь любимой.
Лина закусила губу, но все равно не удержалась от низкого стона, почувствовав это касание, немного колючее из-за щетины, которая пробилась на его щеках.
— А ты почему приехал так рано, Валь? Ты же должен был приехать только послезавтра, — спросила она с лукавой усмешкой, подначивая мужа. — Решил проверку устроить?
И тут же застонала, когда он, хмыкнув, накрыл вершину ее груди губами и чуть прикусил сосок, тут же лизнув, заглаживая легкую боль.
— Я что, не могу соскучиться по семье и приехать раньше? — чуть надменно и с лукавым требованием в хриплом голосе уточнил он отпустив эту вершину, и тут же принимаясь за вторую грудь.
Его руки жадно гладили изгибы тела любимой, стаскивая лишнюю теперь ночную сорочку, а тело Валентина уже полностью накрыло ее, вдавливая в матрас.
— Можешь, — сипло согласилась Лина, теряя нить разговора, и обхватив его талию ногами настойчиво потерлась бедрами о твердый и возбужденный пах мужа. — Ты можешь все, что угодно, — прошептала она, покрывая его шею и плечи влажными поцелуями. Каждым касанием, каждым движением умоляя о большем.
— Вот и хорошо, что ты это признаешь, — довольно, но так же хрипло, как и она, от сдерживаемого желания, пробормотал Валик. И резким движением оттянув кружевную полоску белья в сторону, погрузился в ее тело одним требовательным и поглощающим толчком.
Они оба застонали, испытывая удовольствия от того, что опять вместе. Что близки настолько. А потом Валик начал двигаться и всякие мысли, кроме общей жажды наслаждения покинули мужа и жену.
— Серьезно, Валь, — Лина лежала щекой на груди мужа и лениво водила пальцем по влажной от испарины коже. — Ты опять заставил сотрудников работать в две смены?
Валентин пожал плечами.
— Они получают достаточно, чтобы выполнять любое требование начальство, — сонным голосом пробормотал он и, собрав ее волосы в пригоршню, легким, требовательным натяжением, заставил Лину лечь выше, так, что ее губы упирались почти в его щеку. Довольно вздохнув, Валентин обхватил ее обеими руками и крепко прижал к себе. — Давай спать, уже вставать скоро.
Лина притворно сердито покачала головой и протяжно вздохнула. Но сама же прижалась крепче к мужу, обвив его грудь рукой.
— У наших работников, между прочим, тоже есть семьи, Валь, которые хотят их видеть дома, — так же сонно ответила она. — Нельзя же настолько людей изматывать.
Но ее упрек не произвел впечатления на любимого.
— Я хотел к вам, — опять пожал плечами Валентин, еще крепче прижав ее к себе. — Для этого следовало закончить заказ для Канады, значит, необходимо было работать интенсивней. В чем проблема? Они все получат премии, а я приехал раньше на два дня. Так, чем ты недовольна? — устало спросил он.
— Хм, дай подумаю, — Лина шутливо укусила его за щеку. — Ты ехал ночью, четыреста километров, и с бешеной скоростью, небось. Это раз. Два — ты работал на износ сам, и заставил так же работать всю фирму, в то время как мне не позволяешь вернуться в город и помочь тебе. И я должна быть довольна?