У этой книги очень точное название, емко выражающее и нравственный опыт автора, и особенность его отношения к миру.
У автора этой книги есть естественное чувство соразмерности, свойственное подлинным поэтам. Стихи ее гармоничны и точны, и точка зрения в них, да и сам выбор тем — своеобразны.
Да, Наталья Галкина, как это видно по ее стихам, — горожанка с явно выраженной пропиской в городе Ленинграде. Здесь ее приземленность и прилагательность. Здесь ее судьба и отправная точка ее поэтических поисков.
Она окончила здесь Мухинское училище и работает художником-конструктором в одном из научных институтов. Это ее профессия, ее ежедневный труд.
Поэзия живет рядом с ее профессией как состояние души.
Ее стихи беспокойны, и запечатленная в их образной вязи природа как бы соединяет воедино поле и лес с каменными площадями города, раздвигая пространственность мира, так необходимую для современного человека. В них выступает на первый план явная тенденция современной архитектуры — встроить новое здание человеческой мысли в естественный мир природы, не меняя ее первозданной поэтической сути. Эта попытка существенна и необходима, она диктуется самой жизнью.
Строй стиха этой книги прост и четок, слово выверено; это, наверное, идет от стройности линий, перспектив нашего города, потому что в самой конструкции стиха присутствует его воздух, его сдержанная благородством страсть.
Человеческой душе, живущей в замкнутости камня и стекла, так необходима зеленая перспектива леса и травы, их свежая нетронутость, а муза этой книги задумчиво идет босиком по росистому берегу июля в легком запахе цветущей медуницы.
I
«Здравствуй детство, ты ко мне зашло...»
* * *
Здравствуй, детство, ты ко мне зашло
Навестить и вновь одну оставить?
Я — как птица, я как на крыло
Опиралась на тебя, взлетая.
Дорогое, времени в обрез,
Всё дела, всё тороплюсь куда-то.
Хочешь, в воскресенье съездим в лес?
Хочешь, купим двух щенят кудлатых?
Мне еще придется постареть!
Уж тебе я рада и не рада.
Только с мира вечно не стереть
Голубых твоих веселых радуг.
Даже слез сентиментальных нет.
Милое, иди из дней горящих,
Будешь на меня за далью лет
Карие глаза свои таращить.
«А мы и вправду на крыльце сидели...»
На златом крыльце сидели...
Считалка
* * *
А мы и вправду на крыльце сидели,
Мы семечки сурово, долго ели.
И кто бы нас спросил — кто мы такие?
А что бы мы ответили ему?
Сапожники босые и портные,
Забывшие иголки на дому.
Крапивой обожженные колени
И солнцем обожженные носы,
Мы по уши в черемуховой пене
И в разноцветных крапинках росы.
Тонули на дырявой плоскодонке,
Собаки наше слушали вранье...
И каждого ждала судьба в сторонке,
И семечки плевали мы в нее.
* * *
Не остыли эти сани
После нашего тепла,
Ночь за дверь, окно в тумане,
Кот поет, и печь бела.
Вышиты крестом и гладью
В доме каждая стена,
Пахнут круглые оладьи,
За геранями — луна.
Мы еще куда-то едем,
Нас прибило вьюгой в дом,
А за озером медведи
По берлогам под кустом.
Постепенно выпит с чаем
Разговор — до дна, вполне.
Мы, себя не замечая,
Растворились в простыне.
Затихает шорох всякий,
Замирает каждый жест,
Снег клубится, спят собаки:
Альфа, Икса, Леди, Джемс.
Я знаю всё, чем в детстве ты играла:
Блеск синих стекол в шелковой пыли,
Шлем из кулька, из лопуха — забрало,
И, вместо пуль, поверх волос, — шмели.
Вставал кузнечик — верх конструктивизма —
Из зарослей крапивы и репья,
Блестел росы тяжелый странный висмут,
Где сад ночной был центром бытия.
Не феи, нет, но облака и куры
Летали и кудахтали вокруг.
Готической сосны архитектура,
Эклектика цветов и трав, о луг!..
На склоны — обязательно на склоны! —
Как в сказке, брызнули кровинки земляник,
И крыши крон на царственных колоннах,
И капители коз и олених...
В дом загоняли с улицы, как с бала,
К двенадцати часам — дверь на крючок,
И в сотый раз ты у крыльца роняла
В хрустальный вечер пыльный башмачок.
И смешивались сказочно и сонно
Запутанные пряди на висках,
Прожилки крыльев мух и листьев клена
И тоненькие вены на руках.
Не замути воды.
Но до чего черно
В темный дом — из слюды
Глянцевое окно!
В темный покой вперив
Радужные глаза,
Сядет на ветви ив
Черная стрекоза.
К водорослям, корням
Тянут ряды свои
В путь по белым камням
Черные муравьи.
Жук о семи ногах...
Сказочно холодна
В солнечных берегах
Черная глубина.
Желтой игле сосны
Падать в воду стрелой.
Но до чего черны
Пропасти под иглой!
