Наташа говорила, что боится за него, не перенесет, если его вдруг, не дай бог, убьют, а он снова ее успокаивал, убеждая, что, пока она с ним, ничего не может случиться, он будет целым и невредимым.
Иногда Найденов оставался ночевать, рассказывал о положении на фронте, о боях, строил свои прогнозы, и все слушали его, не перебивая. А утром уходил, чтобы снова окунуться в беспокойную жизнь офицера по особым поручениям, пробираясь то в Дежневку, то в Волочаевку, которую белые превратили в укрепленный район, даже называли его новым Верденом.
Пять раз ударные белые полки покидали укрепрайон, чтобы разбить противника на равнине и открыть путь на запад. Пять раз после безрезультатных кровопролитных боев возвращались они на свои исходные позиции.
Это было невероятно, но части большевиков, неделями торчавшие в снегах на сорокаградусном морозе, не только не замерзали, но, похоже, накапливали силы, и с каждым боем сопротивление их было все яростней и ожесточенней.
Последний раз Найденов прибыл в Волочаевку с секретным пакетом шестого февраля. Он не знал точного содержания пакета, но, кажется, это был приказ о новом, решительном наступлении.
Он-то тогда не знал, что за документы были в пакете, а вот большевики, как это ни странно, были кем-то точно проинформированы об «ударе номер шесть» и предупредили события, начав штурм Волочаевки. Но все это еще было впереди, а в тот день Ижевско-Воткинская бригада, Омский и Иркутский добровольческие полки и, другие части группы войск полковника Аргунова приводили себя в порядок, возводили новые оборонительные сооружения, пулеметные гнезда, артиллерийские позиции. Десятками рядов колючей проволоки был огражден укрепрайон, множеством линий окопов, траншей, ходов сообщения.
Полковника Аргунова Найденов застал за обедом. Аргунов, крупный человек с волевым, усталым лицом, взял пакет, взглянул на замерзшего поручика и пригласил тоже пообедать.
Найденов выпил, взялся за еду. И, стараясь не слишком привлекать внимание, стал присматриваться к окружающим и особенно — к командующему.
За годы службы Найденов перевидел сотни людей с погонами полковников и генералов: умных и храбрых, подобно Брусилову; добившихся стремительного взлета, подобно молодому генералу Войцеховскому; старых служак вроде генерала Дитерихса; тупых, самодовольных, бездарных и не слишком решительных командиров полков и дивизий; откровенных карьеристов и жалких неудачников. Но Аргунов был в это время для Найденова фигурой наиболее значительной, личностью, достойной наибольшего уважения и внимания, ибо он сейчас олицетворял собой острие меча, направленного на Советы.
Многие уже сошли со сцены. Расстрелян большевиками в Иркутске адмирал Колчак, убит китайцами на пути в Пекин атаман Калмыков, казнен в Новосибирске, после пленения вместе со штабом у Ван-Курена, барон Унгерн…
Обед продолжался своим чередом. Подали куриный бульон. Был он горяч, жгуч, и от него, да еще после выпитого, разливалось по всему телу живительное тепло, и такая охватывала истома, что веки стали слипаться сами собой, появилось желание тут же, за столом, заснуть, и стоило больших усилий стряхнуть с себя сон и постараться выглядеть бодрым.
Полковник Аргунов тем временем успел изучить документы. Пока он читал, все присутствующие хранили выжидательное молчание.
— Есть новости? — спросил один из полковников, когда Аргунов отложил пакет и снова принялся за еду.
— М-да… — Командующий сам налил себе водки и залпом выпил, не поморщившись, не закусывая. А потом начал рассказывать: — В Дайрене на переговорах с японским командованием находился главком буфера Блюхер. Переговоры, надо полагать, ни к чему не привели, но Блюхер вернулся и будет руководить всеми военными операциями против нас… Нам предписывается нанести в самое ближайшее время новый удар, иначе противник успеет развернуть свежие соединения. Уже сейчас в полосе железной дороги, то есть с фронта, против нас выдвигаются пятый, шестой и Особый Амурский полки под общим командованием Покуса. Кроме того, подошли Первая Читинская и сводная кавалерийская бригады под командованием Томина. Это подвижные группы. Следовательно, они будут использованы для различного рода обходов, маневров и так далее. Нельзя сбрасывать с счета партизанские силы и особенно отряд Шевчука. Вот такая обстановка, господа… Я думаю, что правительство и военное командование буфера выдвигают против нас все, какие есть в наличии, силы. Они не так велики, но все-таки превосходят наши в количественном отношении. В связи с этим у меня есть свои соображения, и я доведу их немедленно до сведения генерала Молчанова. Кстати, поручик, — обратился неожиданно полковник Аргунов к Найденову, — вы что-нибудь слышали о письме Блюхера к генералу Молчанову?