Да, о чем бишь у нас шел разговор? Вот вы сказали - не везет. Надумала, значит, моя соседка сварганить балабушки из гречневой муки и, значит, поставила в печку кувшин с молоком, чтобы, значит, вскипятить его. А ребята ее, само собой, обрадовались - давай петь, давай орать, хоть уши затыкай! Никогда, что ли, они молока не пробовали?! Да сколько там молока было, смешно сказать, дай бог нашим врагам иметь не больше. От силы две ложки остальное все как есть вода. Но для бедняка и это радость. Вдруг нелегкая приносит самого служку. Видно, он еще в синагоге почуял, что дома пахнет богатым блюдом, вот он и пожаловал и по своей привычке шутливо говорит: "С праздником, мол, вас". А она ему в ответ: "Какой тебе, сатана, праздник, ты почему так рано приперся?.." - "Боялся, - говорит он, - опоздать к праздничному обеду. Что там у тебя в печке?" А она ему: "Специально для тебя шиш с маслом в маленьком горшочке". А он ей: "Уж лучше в большом, чтобы хватило нам обоим". Она вышла из себя да как крикнет: "Убирайся отсюдова со своими шуточками", - да как возьмет ухват, да как подцепит свой кувшин. А кувшин хлоп на бочок, а молоко - бултых на всю печку. Тут поднялся крик, рев, шум! Гнеся принялась честить мужа последними словами. Его счастье, что он сразу ноги унес. А вся орава, значит, прыг-прыг с печки и начала реветь, плакать, причитать, словно у них отца с матерью убили... А я говорю: "Провалитесь вы с вашими балабашками, из-за них, говорю, может, бульон моего Давидки пострадал, и горшок, может, теперь, не дай бог, придется выкинуть!"[3] А она мне в ответ: "Черт бы побрал ваш горшок вместе с вашим бульоном, мне мои молочные балабашки дороже всех ваших горшков и всех ваших бульончиков, которыми вы пичкаете своего Давидку". А я говорю: "Один ноготок на мизинце моего Давидочки больше стоит, чем вся ваша орава". А она кричит: "Наплевать мне на вашего Давидку, он один, а у меня их вон сколько!" Такого сокровища, как эта Гнеся, еще свет не видывал. За такие слова ее бы надо как следует отхлестать мокрой тряпкой по лицу!..
Да, о чем бишь у нас шел разговор? Вот вы сказали: мясному и молочному в одной печке не место... Так оно и вышло. Кувшин, значит, повалился набок, и молоко, значит, разлилось по всей печке. И если, не дай бог, хоть капля молока брызнула на мой мясной горшок, тогда мне погибель. Хотя, опять же, как могло молоко добраться до моего горшка: ведь он стоял вон там, в самой глубине, да еще был прикрыт золой. Но ручаться я не могу. А вдруг судьба!.. Я вам все выложу начистоту, все. Бог с ним, с бульончиком, не в бульончике дело. Конечно, бульончик тоже жалко! Чем я вечером покормлю Давидку? В общем, что-нибудь соображу! Вчера я как раз принесла битых гусей, принесла, выпотрошила их, и у меня, конечно, остались потроха, значит, головки, желудочки, то-се. Что-нибудь состряпаю. Вопрос - в чем? Ведь если вы, ребе, не дай бог, решите, что мой мясной горшок стал из-за капли молока трефным, я с ума сойду, потому что больше горшков у меня нет. Правда, раньше у меня было целых три мясных горшка, но Гнеся эта, чтоб ей пусто было, взяла у меня новенький целехонький горшок, а вернула мне битый горшок. Я спрашиваю: "Чей это горшок?" Она говорит: "Как чей? Это ваш горшок!" А я ей: "Как мой? Ведь я вам дала целый горшок, а это битый горшок". А она мне: "Тише, не кричите, не запугаете! Во-первых, я вам вернула целый горшок, во-вторых, я брала у вас битый, а в-третьих, я у вас никаких горшков брать не брала. У меня хватает своих, и оставьте меня в покое!" Видали бесстыдницу!
Да, о чем бишь у нас шел разговор? Вот вы говорите: горшки в хозяйстве всегда пригодятся... Осталось у меня, значит, всего-навсего два горшка целых и один битый, в общем, считай, что два горшка. Но разве бедному человеку положено иметь два горшка? Притащила я как-то с базара полную корзину кур, и вдруг на ту беду прибежала кошка и напугала, значит, моих курочек. Вы, конечно, спросите: откуда взялась кошка? Все эта самая орава. Как увидят где-нибудь котенка, обязательно подберут и начнут его мучить, пока не замучают. "Пожалейте, - просит, бывало, мой Давидка, - ведь кошке тоже больно!" Но им, этим бездельникам да озорникам, наплевать! Они кошке на хвост что-то там такое нацепили, она давай прыгать, давай рваться, куры мои перепугались, одна отвязалась, заметалась, взлетела на полку, и - трах, оттуда горшок на пол! Ну, что ей стоило сбросить битый горшок! Так нет же! Известное дело. Битый горшок никогда не свалится, а свалится целый. Так уж оно на земле водится испокон веков!
Вот бы узнать, почему это так, вот бы... К примеру: идут двое. Один идет, и другой идет. Первый - любимый сын у своей мамаши, один-единственный, как солнышко в небе, а другой, скажем... Ребе! Помилуй бог, ребе, что с вами?! Ребе, где ваша жена! Где она там?! Живей сюда, сюда, нашему ребе плохо! Он теряет сознание! Воды! Воды!..
Примечания
1
Трефное - не пригодное к употреблению в пищу по законам еврейской религии.
2
Согласно народному поверью, давать обет - значит давать обещание по выздоровлении больного пожертвовать определенную сумму денег на синагогу или благотворительные дела; "продавать" или "выкупать" - означает жертвовать на благотворительные цели столько денежных единиц, сколько составляет в сумме числовое значение букв имени больного; прибавить имя - значит обмануть ангела смерти; в данном случае прибавлено имя Хаим (по древнееврейски жизнь).
3
У правоверных евреев существует отдельная посуда для мясной пищи и для молочной. Если молочное попадает в мясное или наоборот (что запрещено еврейской религией), то пищу и посуду полагается выкинуть.