Она отвела взгляд к окну. Что это там лежит в траве? Трудно разобрать, стекло отражает свет, она лучше видит в нем себя, подбородок Гюнтера и то, что находится позади них в зале, который постепенно пустеет. Тем не менее, прежде этого темного пятна там не было. Большая собака?
– Линда! – снова начал Гюнтер. – Ты так прекрасна, это невыносимо для меня!
«Для меня тем более, – подумала Линда, начиная мало-помалу трезветь. – Похоже, господин хочет теперь получить процент со своего вклада».
Она пожала его руку, которая все еще лежала на ее руке, и тотчас отдернула ее. Гюнтер пришел в смятение. Линда хочет этим сказать, что согласна?
– У тебя нет настроения? – Он попытался зайти с фланга.
Линда оглядела зал, этот роскошный зал с королевской мебелью, и подавила вздох разочарования. Она потеряла золотую туфельку быстрее, чем думала.
– Знаешь, – начала Линда свою успокаивающую оборонительную речь, – ты необычайно интересный мужчина и для своего возраста непостижимо энергичен. – Гюнтер чувствует спад в паху. – Но для меня все это слишком быстро!
Теперь уже нельзя отступать, решил Гюнтер, цель совсем рядом.
– Лишь немного прижаться друг к другу и завершить прекрасный вечер также прекрасно: немного нежности и ласки, ничего больше, просто побыть наедине, в объятиях друг друга… – Полный ожидания, он посмотрел ей в глаза.
– Может, ты и прав. – Линда улыбнулась ему. – После десерта еще один десерт, я уже поняла. Давай посмотрим. Но сейчас мне надо выйти. – Она поднялась.
Глядя, как Линда идет по залу в своем черном, невообразимо соблазнительном платье, которое при каждом шаге подчеркивает все прелести ее фигуры, Гюнтер лезет в нагрудный карман и вынимает голубую пилюлю. В течение часа она начнет действовать, похоже, на свое счастье, он выбрал правильный темп. Линда получит в постели тигра, изголодавшегося волка. И вот тогда она нанесет смертельную рану своему рыцарю печального образа, этому донкихоту от юриспруденции.
Дирк ждал, когда Линда вернется к столику. Едва она собралась сесть, он вскочил и со всей силы бросил в окно камень. По стеклу расползлись тысячи трещин, но оно не взорвалось и не разлетелось на осколки. Так и не успев усесться на стул, Линда вздрогнула и отступила на безопасное расстояние. То же сделал и Гюнтер. В полном недоумении они посмотрели на стекло, которое, не будь оно безопасным, разлетевшись на осколки, изрезало бы их на куски.
Другие гости тоже вскочили со своих мест. Тут же прибежали все сотрудники ресторана.
– Это снаружи! – с дрожью в голосе констатировал метрдотель. – Быстро посмотрите, что это было!
Но снаружи уже никого нет.
– Руководство гостиницы уже, к сожалению, ушло, – сообщила молодая женщина в форменной одежде.
Она поспешила к Гюнтеру и Линде, которые стояли, тесно прижавшись друг к другу.
– Приносим вам глубочайшие извинения, ничего подобного в нашем заведении прежде не случалось. Я немедленно проинформирую о происшествии нашего директора. Вам, разумеется, будет предоставлен на выбор любой свободный столик, и сегодня вечером вы гости нашего отеля! – Она попрощалась, коротко кивнув.
Линда дрожала всем телом. Если бы это огромное стекло разбилось, лежать бы ей сейчас, истекая кровью, с изрезанными лицом и грудью, рядом с этим столиком. Она была на волосок от смерти. Настроение есть десерт пропало. Линда попросила принести ей водки. Гюнтер последовал ее примеру. Он прикинул в уме, был ли этот камень случайностью или удар предназначался ему, Гюнтеру Шмидту. Если это так, можно не сомневаться, что за всем этим стоит Марион.
Гюнтер бросил взгляд на стекло, но оно покрыто трещинами и за ним ничего не видно.
Подали водку; Линда и Гюнтер выпили ее стоя. – Я ничего больше не хочу. – Линда с сожалением посмотрела на Гюнтера. – Все настроение пропало! По-моему, лучше всего сейчас поехать домой.
Гюнтер же думает о его настроении. Пройдет час, да какой час, меньше пятидесяти минут, и у него будет стоять как колонна! И что ему делать с ним!
Дирк возвращался домой, чувствуя себя триумфатором лишь отчасти. Он все же был удручен, поскольку не мог теперь понять, что такое совершил. Он напугал их, это точно. Они шарахнулись в разные стороны и прижали уши как кролики. Но что было бы если бы они остались лежать на полу, истекая кровью? Как твердо убежденный пацифист, Дирк не смел себе этого представить. «Что бы вы стали делать, если бы в лесу на вашу девушку напали и на ваших глазах начали насиловать? Наблюдать? Кричать? Действовать?» Когда речь шла о том, чтобы его приняли в ряды противников применения силы, Дирк должен был дать один из трех возможных ответов на этот вопрос. Тогда это казалось игрой.
«Правда, в конце концов, ничего не произошло, – успокаивал он себя. – Но я ведь хотел, чтобы что-то произошло, – появляется у него новая мысль, – только не могу себе в этом признаться». И эта мысль утешила его.
Гюнтер и Линда уже через двадцать минут на пути домой. Линда молчалива, происшествие совсем испортило ей настроение. Она погрузилась в размышления. Что она здесь делает? Неужели это то, что ей нужно? Отношения с женатым мужчиной, которого она даже не любит, но который может ей дать все, о чем раньше она не могла мечтать.
Гюнтер понял, что фортуна отвернулась от него. Он попытался развеселить Линду.
– Это был почтальон, клянусь, – сегодня утром я отправил тебе любовное послание, и, похоже, он решил доставить его с максимальной точностью…
Гюнтер бросил на Линду взгляд, но она отрешенно смотрела на габаритные огни идущего впереди автомобиля, словно в них было скрыто решение загадки.
– Это был несчастный случай, Линда, почему ты так переживаешь? Полиция уже в курсе, все остальное нас не касается.
– Но осколки могли смертельно ранить нас. И тебе не кажется странным, что такое случилось одновременно с нами обоими?
Линда говорила агрессивным тоном, более агрессивным, чем мог предположить Гюнтер.
Он успокаивающе положил руку на ее плечо.
– Я намерен оформить наши отношения официально.
– Какие отношения? – словно выстрел пистолета.
Реальность разрушила его мечты. Все это было далеко не так счастливо. Проехав указатель, Гюнтер свернул на шоссе.
– Если бы все подошло к каким-то отношениям, – уточнил он чуть мягче, – это дало бы мне основания изменить свою жизнь.
– Это может означать очень многое, – равнодушно ответила Линда.
Она неподвижно смотрела вперед, чувствуя себя подавленной, словно кто-то полностью лишил ее энергии.
В этом она, конечно, права, подумал Гюнтер, прибавив скорость. Трасса впереди пустая, он включил дальний свет. Свет мощных фар простирался далеко вперед, выхватывая из темноты стоящие по обочинам большие деревья.
– Это означает лишь то, что я не приемлю компромиссов, – проговорил он, наконец.
Линда смотрела в боковое окно на проплывающий мимо темный ландшафт.
– Ты решил развестись? – Она открыто провоцировала его, чтобы перекрыть все пути к отступлению.
– Если ты меня любишь, да!
К такому ответу Линда не была готова. Она в изумлении взглянула на Гюнтера.
Гюнтер уверенно улыбнулся ей – так, словно это спонтанно произнесенное предложение и есть решение, на пороге которого он сейчас стоит. Он человек слова. Но Гюнтер улыбается и кое-чему еще: ему хорошо известна подоплека этой фразы. Раздумывая над этим, он вспоминает проглоченную пилюлю, которая должна уже начать действовать.
Спустя полчаса Линда вышла из машины возле своего дома. Чувства ее в смятении.
– Можно подняться к тебе? Только на чашку кофе? – Гюнтер обошел вокруг машины, приблизился к Линде и положил руки ей на плечи.
Линда посмотрела на него.
– Не понимаю! Ты действительно намерен развестись? Почему? Неужели только из-за меня?!
– Других причин в моей теперешней жизни нет.
– Не злись, но сейчас всего этого для меня слишком много. – Линда поцеловала его в обе щеки. – Большое спасибо за все, за этот вечер и за это. – Она обвела глазами свое новое платье. – Но сейчас мне нужно немного воздуха!