– А ты уверен, что ради нее стоит это делать? – спросил Ричи, прежде чем натянуть на голову чулок.
– Все нормально. Приготовься, темнеет! – Дирк бросил взгляд на часы. – Без десяти десять. Скоро все начнется.
Они услышали шум подъезжающей машины. Дирк побежал к началу дорожки и тут же вернулся.
– Его машина! Это он!
– Точно?
– Сколько серебристых «мерседесов» с номером GS1, по-твоему, в Рёмерсфельде?
– Ну, тогда – вперед!
Манфред не знал, зачем идет на эту встречу, но очень разочаровался бы в Понтере, если бы выяснил, что дело не имеет под собой серьезной финансовой подоплеки. А раз уж речь идет о том, что надо только поздороваться с незнакомцем и передать ему пару слов, то деньги, судя по всему, немалые! И он не был бы Манфредом Бушельмейером, если бы не попытался вмешаться в это дело. У него будет время, чтобы осторожно расспросить этого парня. Совместный ужин, несколько кружек пива, потом немного водочки – Манфред хорошо усвоил эту нехитрую науку развязывать языки. А уж эти ребята из мегаполисов не очень сильны в выпивке. Поставив лимузин Гюнтера на стоянку, он вышел. Отличный автомобиль! Расправившись с госпожой Раак и получив деньги, он тоже купит себе номера, которые ставят на машины, сильные мира сего. Возможно, встреча с Хойером тоже поспособствует этому! У Манфреда заметно улучшилось настроение.
Дирк слышал, как приближается его враг, но не видел, кто идет. Густые, ветви, за которыми он спрятался, закрывали обзор. Едва шаги приблизились к месту, где стоял Дирк, он выпрыгнул из засады, обрушил на затылок мужчины удар дубинки и тотчас отскочил, занимая позицию для второго удара, на случай если Гюнтер начнет обороняться. Дирк нанесет ему второй удар в живот. И, как только Гюнтер упадет, Дирк произнесет заготовленные слова. Гюнтер будет корчиться от боли и каждый раз, приближаясь к Линде, вспоминать эту минуту.
Гюнтер почему-то не обернулся, а опустился на колени и упал ничком. Дирк неподвижно стоял, готовый к тому, что Гюнтер внезапно нанесет ему удар по ногам, но ничего не произошло. Полная тишина, слышны только ночные шорохи.
В этот момент из своего укрытия появился Ричи.
– Что случилось? – прошептал он.
Дирк опустил свое оружие.
– Не понимаю!
– Он вообще не двигается! – Ричи осторожно приблизился к Гюнтеру. – О! – Он замер. – Это не Гюнтер! Мы завалили совсем другого человека!
– Ты спятил! – Дирк быстро подошел к лежащему человеку. – Черт, так темно и из-за веток ничего не видно! Ничего нельзя было разглядеть!
Ричи достал из кармана зажигалку.
– О Боже милостивый! Это же Манфред Бушельмейер!
Дирк опустился рядом с ним на колени.
– Разуй глаза! – Ричи захлопнул крышку зажигалки и ошарашено посмотрел на Дирка. – Он мертв!
– Не может быть! Нет, это неправда!
– Парень, как же ты бил?
– Ты же все видел… удар был совсем слабый! – Дирк задрожал. – Но почему он? Как Манфред оказался в машине Гюнтера?
– А если сейчас придет сам Гюнтер?
Они оглянулись.
– Ты уверен, что он мертв? – спросил Дирк, поднимаясь с колен.
– Посмотри сам.
– Нет! Это… невозможно! Я не верю в это!
– Веришь или нет, но надо уносить ноги! И как можно быстрее! И анонимно позвонить из ближайшего телефона-автомата в Службу спасения. Только это нам и остается!
Рано утром в дверь дома Марион позвонили. Она была в ванной. Марион почти всю ночь не сомкнула глаз, напряженно ожидая, как пройдет встреча с Гюнтером и господином из Лихтенштейна. Марион взглянула на часы. Половина восьмого. Экспресс-доставка? Не находя объяснения столь раннему визиту, она босиком пошла к домофону.
– Да, слушаю вас!
– Полиция. Будьте любезны, откройте дверь!
Полиция? Они нашли спиленный радар! Этого следовало ожидать! Марион нажала на кнопку замка и направилась к двери, размышляя, что скажет в свое оправдание.
Перед дверью стояли два господина в гражданском. Это что, нападение на ее дом? Марион замерла перед дверью.
– Мы из криминальной полиции. Госпожа Шмидт, мы могли бы поговорить с вашим мужем?
– С моим мужем? Позвольте посмотреть ваши документы. – Оба достали служебные жетоны, и Марион открыла дверь. – Прошу, – сказала она и пошла впереди них в гостиную.
Уголовный розыск не будет заниматься спиленным хулиганами радаром, подумала Марион. Что им, делать больше нечего? Или у города так много денег? Посреди комнаты она остановилась и повернулась к полицейским:
– Мой муж? Зачем он вам?
– Он дома?
– Вы объясните мне, наконец, в чем дело?
– Вы знаете господина Манфреда Бушельмейера?
– Конечно, это знакомый и деловой партнер моего мужа. Директор строительного супермаркета. А что с ним?
– Он был найден сегодня ночью с тяжелейшей черепно-мозговой травмой. На него было совершено нападение.
– Нападение? – изумилась Марион. – Но почему? За что?
– Этого мы пока не знаем. Господин Бушельмейер все еще без сознания. Поэтому мы здесь.
– Но как мы со всем этим связаны? – «Мы» выскочило у нее автоматически, и Марион не сразу это заметила.
– Машина вашего мужа найдена на месте преступления. Мы хотели бы узнать, как она там оказалась.
– Где это место преступления? – осведомилась Марион.
– Рядом с гостиницей «Стернен». Точнее, на стоянке отеля. Не пригласите ли вашего мужа?
– Его здесь нет.
– Нет? – Полицейские обменялись многозначительными взглядами.
– Где же он?..
– Очевидно, у своей подруги. – Марион произнесла это так невозмутимо, что полицейские пришли в еще большее изумление.
– Почему же вы не сказали нам об этом сразу? – спросил один из них.
– Как зовут эту подругу и где она живет? – осведомился второй, доставая из кармана куртки блокнот.
– Ее зовут Линда Хаген. Где она живет, я не знаю, но работает в парфюмерном магазине в центре города.
Гюнтер уже более часа сидел в своем кабинете вместе с Клаусом Рааком, Юргеном Бергером и нотариусом Вальтером Кальтхофом. На столе появились три документа, которые надлежит подписать после переговоров. Один из них о продаже фирмы «Шмидт хохтиф» акционерному обществу в Лихтенштейне, второй – о продаже недвижимости Гюнтера Шмидта тому же АО, и помимо всего, нотариальная доверенность на право продажи акций все того же АО в Лихтенштейне. Едва Гюнтер подписал первые два документа, как раздался громкий стук в дверь, и она тотчас распахнулась. На пороге, сопровождаемая сотрудниками криминальной полиции, появилась секретарша с выпученными от страха глазами.
– Что, Манфред Бушельмейер разбил мою машину? – спросил вместо приветствия Гюнтер, не находя никакого другого основания для появления здесь полиции. Может, хоть обошлось без большого количества пострадавших?
– Манфред Бушельмейер в данный момент без сознания. Он получил черепно-мозговую травму и сейчас в больнице, – сообщил один из полицейских, осматриваясь.
– Черепно-мозговую? Как прикажете это понимать? Автомобильная катастрофа? Но это же чудовищно! – Гюнтер поднялся. – А моя машина?
– Это не было автомобильной аварией. На него совершили нападение. В связи с этим у нас есть к вам несколько вопросов, и мы просим вас проехать с нами в комиссариат полиции. – Второй полицейский крепко сжал руку Гюнтера, словно тот собирался бежать.
– Весьма прискорбно, что Манфред серьезно пострадал, но не понимаю, почему я должен ехать в полицейский комиссариат. – Гюнтер указал на трех собравшихся в кабинете мужчин. – Разве я не могу прийти к вам сегодня после обеда? Эти господа прибыли специально, чтобы встретиться со мной, и должны сегодня уехать.
– Господин Шмидт. Речь идет о нанесении тяжких телесных повреждений, а не о делах бизнеса. Мне очень жаль. К тому же в вашей машине обнаружены кое-какие предметы, также вызывающие у нас вопросы.
Все устремили взгляды на Гюнтера.
– А что, установка люка в крыше машины нынче запрещена? – с вызовом осведомился Гюнтер.
– Кассета с фотопленкой, которую мы нашли, относится совсем не к элементам тюнинга автомобиля, а используется в радарных установках для фиксирования автомобилей, превышающих скорость. И таблетки, лежавшие рядом, продаются только по специальному рецепту. По крайней мере, в Германии. Но это вы наверняка сможете объяснить нам. А также и то, где вы провели прошедшую ночь. – Полицейский дружелюбно улыбнулся Гюнтеру. – Так что, господин Шмидт, мы настоятельно просим вас поехать с нами!