Послав ему воздушный поцелуй, Линда вышла и быстро сбежала по ступенькам. На улице она бросила взгляд на часы. Прошло гораздо больше времени, чем она предполагала, уходя с работы. Линда надеялась, что Рената не очень рассердится.
Перебегая через улицу, Линда услышала визг тормозов. Испугавшись, она обернулась. Темно-синий кабриолет «БМВ». Женщина за рулем. Линда хотела жестом извиниться за свою оплошность, но в этот момент узнала женщину. Это Марион. Помешкав, Линда открыла дверцу.
– Можно мне поговорить с вами, госпожа Шмидт?
Марион, слегка шокированная, кивнула:
– Пожалуйста. – Она указала на сиденье и улыбнулась. – Гюнтер арестован. Вы уже знаете об этом? Как же вы теперь будете без него?
– Вы меня об этом спрашиваете?! – изумилась Линда.
Марион отъехала к тротуару, заглушила мотор и дружелюбно посмотрела на Линду.
– Вас, а кого же еще? Вы же теперь с ним…
– Но, право, госпожа Шмидт, мне так стыдно за все… и за эту историю в Кирхвсйлере. Я так смутилась. Рада, что встретила вас здесь, иначе позвонила бы вам. Я хочу вернуть вам мужа.
– Что?! – Марион уставилась на Линду как на безумную.
– Правда. Я позволила втянуть себя в совершенно несвойственную мне игру. Меня соблазнила красивая жизнь – подарки, дорогие путешествия, дорогие рестораны, шампанское. А вы оказались брошенной! Мне, правда, безумно жаль!
– Но он мне совершенно не нужен!
– Не нужен?.. Почему?
– Нет, Линда, спасибо. Вы открыли мне глаза, и если бы не было вас, нашлась бы другая. Гюнтер никогда не любил меня, а просто использовал. Теперь он попользовался вами, это судьба!
– Вы это видите именно так!
– Да, поверьте мне. На протяжении многих лет я не смела ничего возразить, ничего потребовать, ни на что указать. Я долгие годы находилась как бы в тюрьме и ничего не могла разрушить. Теперь все в прошлом!
– Тюрьма?
Марион сухо и коротко засмеялась.
– Почему бы и нет? Не беспокойтесь, он выберется и снова встанет на ноги.
Моника разговаривала с врачом городской больницы, когда появилась Анна Кель.
– Можно войти? – спросила она.
Моника кивнула и перевела телефон в режим громкой связи.
– …у него отек головного мозга. Это означает, что могут возникнуть большие проблемы. Он на некоторое время пришел в сознание, сказал несколько слов, которые не следует принимать всерьез, и мы погрузили его в состояние искусственной комы…
– Искусственная кома? – переспросила Моника и жестом пригласила Анну сесть.
– Да, отек должен спасть, но для этого необходим полный покой. Полный!
– Но для жизни это не представляет особой угрозы?
– Судя по его теперешнему состоянию, нет.
Анна сделала ей знак рукой, и Моника поняла се.
– А что сказал Манфред?
Из трубки послушался приглушенный смех.
– Он хочет дать тебе денег, Мони. Рассчитаться! Совершенно невообразимый бред. Сейчас, подожди, дословно это звучало так: «И отдайте госпоже Раак 90 тысяч марок, которые я ей должен». Бред! Или ты закрутила с ним какую-то интрижку? Он должен тебе 90 тысяч марок?
Моника сдерживала смех.
– Может, речь идет о другой госпоже Раак?
– Думаешь?
– Ну, может, он завел себе какую-нибудь красотку и хочет осыпать ее деньгами? Это могло бы стать новой сенсацией, коли речь идет о Манфреде Бушельмейере…
– Если у него так много денег, то почему бы и нет… Но, Мони, я должен спешить. До скорого!
– Мони? – удивленно спросила Анна.
– Мой брат… – Моника пожала плечами.
Анна рассмеялась во весь голос.
– И снова речь идет все о той же прекрасной семейке!
В дверь опять постучали. В комнату вошли Регина и Марион. Марион с трудом удерживала в одной руке большой серебристый поднос, Регина тащила сумку—холодильник.
– Что это? – спросила Моника.
– Празднование победы! Точнее, репетиция праздника, который состоится вечером в ресторане «У озера». Разве Анна еще ничего не рассказала?
– Мы еще не дошли до этой темы, – извинилась Анна и рассказала об истории с братом Моники, пока женщины сервировали стол, откупоривали бутылки и расставляли тарелки.
– Правильно, – кивнула Марион, наполняя бокалы. – Он заведует отделением хирургии. Я знаю его. Хороший человек. Почему-то только до сих пор не женат.
– Все никак не может решиться. – Моника покачала головой. – И к тому же постоянно совершенствуется в профессиональном плане: все время в дороге или на работе. И еще: наученный моим горьким опытом, он вообще не может понять, зачем люди женятся!
– Ага! – воскликнула Марион.
– Может, он голубой? – невинным голосом осведомилась Регина, и все рассмеялись.
– А может, он был бы хорошим мужем для Линды? – предположила Марион.
– Бедный Гюнтер! – Регина театральным жестом вытерла глаза. – До такой степени потерять благоразумие!
– А Клаус? – с любопытством спросила Моника.
– Трясется от страха, опасаясь, что я с ним разведусь.
– И?.. – как залп из ружей вырвалось у всех троих.
– Намерения таковы: диалог – да, развод – пока нет! – Поймав на себе взгляд Анны, Регина добавила: – И это, в конце концов, стоит кучу денег, так ведь?
– Не сменить ли нам тему? – предложила Марион. – Только не раньше, чем мы поднимем бокалы за наш триумф! – Бокалы громко зазвенели. Все замерли в ожидании. Марион скрестила руки на груди. – Мы можем сделать для себя какие-то выводы?
– Решайте же, что хотите сказать, – поторопила ее Моника.
– Думаю, мы должны объединиться в союз деловых женщин Рёмерсфельда. – Марион чеканила каждое слово. – Мы построим вместе предприятие, необходимое нашему городу.
– Так, у меня уже есть кое-что, – кивнула Моника. – Я буду строить в новой промышленной зоне «Запад» кузовной завод. Вы не знали об этом?
– Нет, не до того было, но это удивительно своевременно. Если позволите, я войду в ваш проект со своими деньгами, может, и другие присоединятся, и мы заварим такую кашу! Ваши ноу-хау и мой капитал!
– Звучит потрясающе! – Регина была в восторге.
– Да, даже на первый взгляд это великолепная идея. – Моника кивнула и подняла бокал.
Остальные последовали ее примеру.
– Момент! – Марион посмотрела на Регину. – Я теперь без вас не могу. Если бы каждый наш шаг не делался с опережением, мы никогда не одолели бы Гюнтера. Вы превзошли в тайных операциях самых искусных разведчиков. Я направлю на ваш личный счет 500 тысяч марок. И если вы согласитесь сотрудничать с нами, мы предложим вам зарплату первоклассного специалиста!
– Что?! – изумилась Регина. – Но…
Марион прервала ее:
– Это я делаю для вас от чистого сердца, поэтому отказать вы не посмеете. В сравнении с тем, что сделали для меня вы, это сущая мелочь!
Регина обсссиленно опустилась в кресло, но тут же вскочила.
– Я вложу средства в развитие приюта! Вместе с Аннемари Розер. Это доставит мне огромное удовольствие, а вместе нам удастся что-то сдвинуть с места! – Она подбежала к Марион, поцеловала се в щеку и, совершенно счастливая, начала кружиться по комнате.
– А Анну мы назначим нашим домашним и придворным адвокатом, – добавила Моника.
Марион, улыбаясь, кивнула:
– И здесь вам придется всеми силами блюсти закон и справедливость!
– Великолепное предложение! Большое спасибо! – Анна Кель подняла бокал и обошла всех дам по очереди. – Остается только произнести тост за новый Рёмерефсльд…
– Что такое теперь Рёмерфельд? – прерывает ее Моника. – Мы переименуем город в Рёмеринненфельд.[9]