– Да, я видел нечто подобное во время последней поездки в Рим. Это в известном смысле даже интересно, так хранить подсолнечное масло и уксус… Итак…
– О, а где вы были в Риме? Я тоже люблю Рим!
– Ну, где обычно бывает человек, приезжающий в Рим.
Может, он сменит эту тему? Ведь не Рим же волнует его, в конце концов. Линда никогда не была там и не могла поддержать этот разговор.
Гюнтер медленно провел указательным пальцем по бутылочным этикеткам.
– Вот в этой было прекрасное бордо. Неудивительно, что люди оставляют себе на память такие бутылки, напоминающие о прекрасных минутах.
– Кроме того, это еще и практично!
– Верно.
Гюнтер бросил на Линду взгляд, смутивший ее. Зачем он пришел к ней на кухню? Ей двадцать семь лет. Откуда у нее деньги на сверхсовременный кухонный гарнитур со встроенной техникой? Старый холодильник она выпросила у родителей, кухонный шкаф приобрела на распродаже, а плита приобретена в прошлом году, когда в магазине электротоваров, расположенном рядом с домом Дирка, проходила распродажа по случаю закрытия. Если у нее появляются деньги, Линда с большей охотой тратит их на путешествия, чем на мебель.
– Как вы думаете, – Гюнтер ободряюще улыбнулся ей, указывая на холодильник, – у вас есть там бутылочка вина?
– Ах да! Конечно, есть! – Линда открыла холодильник. – Красное, белое, шампанское. Что вы хотите?
– Позвольте! – Он взял бутылку красного. – Хорошее итальянское. Но лучше хранить его не в холодильнике. Выньте эту бутылку оттуда.
Классическое кьянти. Последнее подношение ее родителей. Линда и не считала его особенно хорошим. Ведь кьянти пьют почти все.
– Но кто же пьет летом теплое вино? Ведь и без того жарко!
– Несколько лет назад я рассуждал бы так же. Но таковы правила. Белое вино пьют охлажденным, а красное должно быть комнатной температуры.
«Это тебе объяснила Марион», – едва не сорвалось у Линды. Но вместо этого она достала бутылку белого вина.
– Тогда это более подходящее.
Гюнтер, глядя на этикетку, молча ухмылялся. Потом сказал:
– Ничто не мешает нам продегустировать его. Есть штопор и бокалы?
Открыв бутылку, он огляделся.
– Чего-то не хватает? – спросила Линда с легким вызовом в голосе. – Может, термометра или льда?
– На будущее: к шампанскому, конечно, надо иметь лед. А еще я подумал бы о свечах на стол.
«Никакого будущего не будет, – поклялась себе Линда. – То, что я согласилась на этот визит, более чем идиотизм». Однако пошла в спальню, чтобы принести свечи.
«Скоро туда войду и я, – подумал Гюнтер, провожая ее взглядом. – У Линды прекрасная фигура, даже в этих обносках. Ах, эти ягодицы в старых джинсах!»
«Полегче, полегче, – успокоил он себя. – Пусть все идет, как идет», Гюнтер улыбнулся.
– Что-то не так?
– Нет, я просто радуюсь, что вы согласились принять меня. А не присесть ли нам?
– Да, пожалуйста. – Линда указала на стул и расположилась напротив.
Столик маленький, предназначенный для завтраков на двоих. Линда зажгла свечи. Что теперь говорить? И как только она позволила втянуть себя в эту авантюру! Может, наконец позвонит Дирк?
– Кем же вы работаете, если не секрет?
Ах, теперь он хочет поторговаться.
– Это по поводу так называемого гонорара?
– Боже сохрани! Нет, это мы уже забыли. Из обычного любопытства. Вы, я полагаю, занимаетесь чем-то связанным с красотой. Вы не модель?
Линда размышляла, что бы ей приврать. Ее работа действительно имеет отношение к красоте. Она продавщица в парфюмерном магазине. И с модельным бизнесом ее тоже что-то роднит. По совместительству Линда торговала женским бельем. Но может, навешать ему лапшу на уши?
– Да, связана. В качестве дополнительного заработка.
Это почти правда.
– Сразу бросается в глаза. Но вам надо попасть в профессиональные руки. В руки хорошего агента. Ведь у вас природная красота. Вы красивее всех моделей на обложках, даже в обычной жизни.
Похоже, он хотел польстить ей. Ну и ладно. Ведь Линде все равно, что говорит Гюнтер.
– Мне двадцать семь, слишком много, чтобы начинать по-настоящему. Кроме того, мой рост 169 – слишком мало для модели. И это было всегда. Поэтому ни единого шанса я не имела. Но мне хорошо и без этого.
– Ваша скромность еще более украшает вас. Да, пожалуй, Рёмерсфельд потерял бы тогда одну из своих самых ярких звездочек!
Говнюк!
– По-моему, достаточно, что одна из звезд сияет на капоте вашей машины. – Линда подняла бокал.
– Ха-ха-ха! – засмеялся Гюнтер. – Вы остроумны. Вы действительно интересная женщина, Линда. – Он поднял бокал. – Неординарная.
Затем Гюнтер достал бумажник и выложил на стол шесть сотенных купюр.
– Можно я еще как-нибудь приду? У вас очень хорошо.
– Вы… Вы же хотели посидеть часок? Вы и не побыли почти…
– Лучше сегодня я уйду пораньше, чтобы в следующий раз пораньше прийти, ха-ха.
Линда заставляет себя не смотреть на деньги, лежащие на столе. Это, в самом деле, шестьсот марок. За полчаса разговора. Такие деньги она зарабатывает за неделю! О небеса! Как же богат этот человек! Сказочно богат!
Линда медленно встала. Гюнтер поднялся мгновением раньше и подал ей руку.
– Итак, до свидания. Желаю вам хорошего утра завтра. Спасибо за вино.
Линда шла за ним к двери словно загипнотизированная. Он едва пригубил из своего бокала! Как можно благодарить за вино?
– А что вы больше любите пить? – Гюнтер повернул голову не останавливаясь.
Так быстро и не сообразить. А, в самом дел, е что? Томатный сок? Эти как-то по-детски.
– Шампанское, – наобум отвечает Линда.
– У вас есть вкус. – Гюнтер кивнул и направился к лифту.
Линда закрыла дверь, погасила свет во всех комнатах и в полной темноте подошла к окну гостиной. Она увидела, как Гюнтер идет к машине, садится, дважды мигает фарами, прощаясь, и медленно выезжает со двора. Он догадался, что Линда стоит у окна.
Дрожа от волнения, Линда зажгла свечу и в ее мерцающем свете рассмотрела банкноты, лежащие на столе. Зазвонил телефон. Дирк! Что сказать ему? «Слушай, тут заходил Гюнтер Шмидт и просто так оставил мне шестьсот марок»? Да в это ни один нормальный человек не поверит! Сначала она послушает, что записалось на магнитофон. Если вообще что-нибудь записалось.
– Да. – Линда сняла трубку.
– У вас было очень хорошо, я хотел пожелать вам спокойной ночи!
Гюнтер Шмидт! Из машины!
– Да, спасибо. Большое спасибо, – тихо ответила она и повесила трубку.
Гюнтер торжествовал, сидя за рулем своего автомобиля. Теперь она долго будет смотреть на деньги, словно прирученная мышь, и раздумывать, что же делать. Сначала Линда решит, что следует вернуть деньги, затем выпьет еще стаканчик и, уже направляясь в постель, убедит себя, что эти деньги получены честно! Откинув солнцезащитный козырек, Гюнтер открыл на ходу встроенное в него маленькое зеркальце.
– Пф, шестьдесят, – ухмыльнулся он отражению в зеркале. – Свежая молодая кровь как омолаживающий массаж. Да еще приносит ни с чем не сравнимое удовольствие! – Гюнтер вставил кассету в магнитофон и начал громко подпевать: – Прекрасная девушка, у тебя ведь есть сегодня минутка для меня…
Затем он повернул, чтобы сделать маленький крюк и проехать мимо дома своего советника. Смотри-ка! В кабинете еще горит свет. Кажется, Клаус серьезно подошел к поставленной перед ним задаче. Гюнтер удовлетворенно кивнул: игра начинает идти по его правилам.
На следующее утро Линда проснулась в шесть часов. Гораздо раньше, чем следовало. Она испытывала какое-то необъяснимое беспокойство. «Что же произошло?» – подумала Линда спросонья и бросила взгляд на будильник. Она забыла завести его? И тут Линда подскочила. О Господи, деньги! От этого Шмидта! Или ей это приснилось? Она спрыгнула с кровати и побежала в гостиную. Нет, на столе стоят два бокала с остатками вина и свечи, а рядом лежат купюры. Линда ничего не тронула, думая перехитрить себя, надеясь, что все это исчезнет как дурной сон. Но ничего не получилось.