— Кофе, Женя?
Я инстинктивно поморщился:
— Как в Бразилии, ей-Бо! — куда ни приду, повсюду предлагают кофе. Я думал, хоть у вас есть альтернатива. Компот, например. Или хотя бы фруктовый чай, — я улыбнулся к вдруг крикнул: — Десять пятьдесят!
Он мгновенно принял стойку, сделал выпад.
— Шан-син! — отчеканил.
— Э-э, Николаич!.. Переходи на спину: цзинь-со, осень ведь!
Он почесал в затылке, покачал головой:
— А-а, ну да, ну да… Между седьмым и восьмым грудными позвонками — на селезенку.
Каждый из моих учеников знал по два-три удара, но теоретически — почти все. Дим-маку я учил «элитников» — аналитиков, международников — и тех, кому за тридцать; сотрудникам охраны объектов (банков, коммерческих структур) показывал смертельные удары из кексуль-до, которых нет в карате и джиу-джитсу. Все это, конечно, для общего ознакомления. У меня была возможность заниматься этим на протяжении ряда лет профессионально, с утра до ночи, с ночи до утра — на берегу озера Ханка под строгим наблюдением Кима и Хана Челей. Увы, ничего не достигается на любительском уровне, потому что всякое серьезное занятие — это образ жизни. Трудно подчинить себя образу шаолиньского затворника, живя по принципу «По дороге не забудь купить хлеба и пакет кефира детям на завтрак».
— Слушаю тебя, Женя.
— Артур Николаевич, мне нужно выяснить, в какой структуре работает некто Майвин…
— Анатолий Ильич? — повел он бровями. — Нет проблем!
Я обалдел, что, вероятно, не замедлило отразиться на моем лице. Новожилов улыбнулся, поглядев на меня, и? щелчком вставил дискету в компьютер.
— Вы что, знаете его?
— Его лично — нет, но Майвин — это «Земля».
Такого я и вовсе не ожидал. Фирма «Земля» фигурировала во всех приложениях «Из рук в руки» — давала объявления о продаже участков, торговле недвижимостью, строительстве коттеджей и поставках стройматериалов оптом и в розницу.
Новожилов водрузил на нос тяжелые очки со слегка замутненными стеклами и погрузился в поиск нужной информации. Мы сидели в информационно-аналитическом центре, который сотрудники «Альтернативы» называли «святая святых» и которым пользовались даже МВД и ФСБ. Фирмы наподобие «РДС» или «Тибета» здесь отслеживались самым тщательным образом — предостеречь деловых людей от вложения капиталов в подобные «пирамиды» было одной из главных задач центра.
— Ну вот тебе, пожалуйста, — кивнул на светящийся экран Новожилов, — все об этой фирме. По крайней мере все, чем мы располагаем.
Нет ничего более скучного, чем экономика и финансы. Хотя во время мытарств по биржам, комитетам муниципального жилья, ассоциациям риэлтеров и прочим учреждениям мне не раз пришлось пожалеть о тройке по математике и обзавестись калькулятором — дальше этого я не пошел. Студенческую практику в Бабушкинском РУЭПе я бы с удовольствием променял на аналогичный срок в сизо «Матросская тишина». Но, как говаривал один мой ставропольский знакомый: «Таковы наши реалии, товарищи». Без экономического ликбеза сегодня как без компьютера или иностранного языка, иначе придется пялиться на всякого, кто элементарные отношения между покупателем и продавцом называет маркетингом, а спекулянта — дистрибьютером.
— Вы это, Николаич, — почесал я в затылке, — может, переведете? А то у меня по части дифференциации «паблик рилейшен» и корнера с лакгингом дисфункция в силу временной маргинальной корреляции.
Он рассмеялся:
— Ну тогда, Женя, ты пропал! Таэквондо сегодня полезно сыщику ровно настолько, насколько всякому другому гражданину — как средство обороны от трамвайных хамов и способ сохранить физическую форму.
С этим можно было не соглашаться, но спорить я не стал. Как бы ни были мне противопоказаны экономические раскрутки, я вынужден этим заниматься, потому что неэкономических преступлений попросту не бывает.
Новожилов сосредоточился на зеленом экране, испещренном схемами и цифирью. Авторучка в его руках превратилась в телескопическую указку:
— Майвин Анатолий Ильич, родился в тысяча девятьсот сорок пятом году в Кемерове, в семидесятом окончил факультет промышленного и гражданского строительства МИСИ и уехал на родину. Там, как писали когда-то в партийных характеристиках, прошел путь от прораба до начальника стройтреста, был городским депутатом — вплоть до восемьдесят шестого. Потом основал строительную фирму — строил дома для военных…
Он полистал досье — на экране замелькали столбики цифр, фамилии, снова схемы со стрелочками и квадратиками, и вдруг к желтым цветам рамочек и условных обозначений примешались красные пунктирные линии.
— Ага, вот! Побывал, значит, под следствием… но был оправдан. Я тебе расскажу, в чем там дело… сейчас, сейчас… Ага! Значит, так. Источники финансирования. Средства инвесторов — физических и юридических лиц… вот туг даже значится финская компания «Сайма»… Паевые взносы инвесторов… Кредитные займы — очень большой процент, до сорока… Благотворительные пожертвования — пустяк, ноль пять процента… За что же он привлекался… сейчас разберемся… Ага, вот!..
Указка ткнулась в понятную, как «Сказка о рыбаке и рыбке», строчку: Ц= U!/A/a+a1/ /Б/б+б1/+Б/.
Я упал со стула.
— Спокойно, — отсмеявшись, продолжал Новожилов. — Ц — это цена товара в момент поставки; А — доля покупных материалов и ресурсов…
По-моему, он говорил еще о чем-то. Я на это время отключился и стал вспоминать о том, как я проводил зимние каникулы в пятом классе. Новожилову проще — он еще до ПГУ окончил МГИМО и долгое время косил под коммивояжера где-то в Северной Италии.
— …Эта формула помогает избежать обвинений в монопольном завышении цен, так как цена здесь повышается лишь по мере роста собственных затрат на покупные ресурсы и оплату труда, а такое повышение заранее оговаривается с заказчиком при закреплении договора. Понял?
— Конечно, нет.
— Объясняю. Разница цен в момент поставки и в момент заключения не учитывала льготы по налогу на добавленную стоимость по материалам, оборудованию и услугам, которые используются на строительство жилья за счет инвестиции для военнослужащих и членов их семей.
— Короче, сто пятьдесят шестая — нарушение дисциплины цен?
— Все оказалось несостоятельным, суд его полностью оправдал… и в девяностом его фирма «Свой дом» перестала существовать.
— Правильно. Всем военным построили жилье — задача выполнена, — вздохнул я.
Он понял мое состояние.
— Ты не расстраивайся, — утешил, — я подобными вещами занимаюсь ежедневно с девяти утра до пяти вечера. Тебя формула испугала, а мне ее и расшифровывать не надо, как значок воспринимаю — и все. Майвин чист, как моча молодого поросенка. Вполне допускаю, что суд рассматривал это дело по его же просьбе. Появились завистники или кто-то хотел построиться на участке, а он забрал его под себя. К тому же он был депутатом — не забывай. Какой-то бумагомарака черкнул статейку в «Кемеровскую правду», он потребовал публичного опровержения. Ты мне покажи хозяйственника, который не бывал в суде. Мне такие неизвестны. Представители нашего мэра там днюют и ночуют, газетчики его имя уже упоминать боятся.
— Ладно, Артур Николаич, проехали! Почему фирма-то закрылась?
— Стало невыгодно — вот и закрылась. А потом Майвин переехал в Москву.
— Каким образом?
— Откуда мне знать? Развелся, женился на москвичке, купил квартиру — мало ли!
— А почему фирма «Земля» заинтересовала вас?
— Почему «Земля»? Нас все фирмы интересуют, без исключения. Откуда капитал, куда перемещается, лицензии, законность, партнерство — все. На том стоим. Может, которые помельче, и остаются вне поля зрения, но крупные — все. Представляешь, появляется в газете объявление: «Фирма гарантирует ежегодный доход пятьсот процентов!» Я первый деньги сниму, квартиру и машину продам, жену в ломбард заложу и отнесу им все! Только нет таких фирм, Женя. Три, ну пять — это еще куда ни шло. А пятьсот?! Ясно, что это будущая «пирамида» типа МММ или «Властелины». Едем туда. Видим: пьяный сторож спит у какой-то хибары, предназначенной на слом. Проверяем документы — все оформлено. Есть лицензия. Теперь осталось найти деньги — вот и занимают, обещая бешеный процент, но еще не зная толком, чем будут заниматься. Мы, конечно, такие «фирмы» проверяем. Кстати, большинство из них — охранные или детективные.