К «канарейке» подъехала еще одна, Левина с Гонтарем препроводили туда для выяснения, в салоне включили свет. Я воткнул штекер в прикуриватель и открыл крышку. Карта-схема Белокаменной высветилась тут же, но меня она не интересовала; с трудом отыскивая нужные клавиши я набрал «Д83051БЕ», что-то пикнуло, дисплей на долю секунды погас и засветился снова… повергнув меня в величайшее изумление, какого я не испытывал уже давно. На экране белым по зеленому полю значилось:
ПАНАФИДИНА Т. К. — Ж67589ПА
РЫЖИЙ А. В. — П67590ПА
ДАВЫДОВ С.И. — Б67591ММ
СТОЛЕТНИК Е.В. — К67592РЛ
МЕЗИН М.И. — Г67593СК
ЩУСЬ Н.Н. -0011414ВИ
РЕШЕТНИКОВ В.Я. — Ю67594ХЗ
МАТЮШИН А П. — Р67595ДД…
а также еще десяток фамилий, из которых мне знакома была только одна: МАЙВИН А.И. — Л67601УЦ.
С замиранием сердца я набрал шифр, значившийся напротив моей фамилии, и получил возможность лицезреть свой телефон, адрес и телефон моей сестры Татьяны Викторовны на Корнейчука, а также… также вычитать нижеследующее:
ТУР-ТУБЕЛЬСКАЯ ВАЛЕРИЯ БРОНИСЛАВОВНА, Paris, 7-bis, rue du Bois, 29600 Asnieres.
«Хохмочка со стаканом чаю полковнику очень понравилась», — вспомнился мне известный анекдот. Кроме прочего, в электронном досье значились номер моей лицензии, адрес бюро, номер пистолета и даже квалификационного удостоверения, выданного Федерацией таэквондо России. Не было только регистрационного удостоверения на Шерифа, а в остальном — полный набор! Даже о высшем юридическом образовании не забыли упомянуть, а уж о том, что я служил в МВД, — и подавно.
Я стал набирать всех подряд и узнал много интересного. Так, например, напротив фамилии ПАНАФИДИНОЙ Т.К. был записан адрес в Кимрах, и далее: «Умерла 7 августа 1997 года»; такая же приписка была сделана к фамилии адвоката Мезина М.И.: «Умер 8 марта 1997 года, Бельгия, Антверпен…» — и адрес не то дома, не то кладбища.
Там еще было столько всякой всячины, что все, чем я располагал раньше — фото, факсы, ксерокопии, — можно было наклеить в туалете на стенку! У меня от напряжения плясали кровавые мальчики в глазах, нужно было линять срочно куда-нибудь в укромное местечко, садиться и раскладывать всю информацию по полочкам с самого начала: чего стоили одни известия о смертях Мезина и старухи Панафидиной! Все переворачивалось теперь с ног на голову… или наоборот.
«Канарейка», прибывшая к месту происшествия первой, отчалила, за ней через минуту-две уехала другая — с чекистами на борту, возле «Тойоты», которую то ли не могли завести без ключей, то ли менты арестовали ее, остался какой-то младший чин в камуфляже, и было совершенно ясно, что судьба дарит мне совсем немного времени: вскоре молох тотального розыска придет в движение, и тогда уж мне вряд ли что-нибудь поможет.
Я отключил систему слежения, спрятал «дипломат» под сиденье и помчал домой.
Если что-то и замедляло скорость, так это темнота и снова полившийся дождь, о постах ДПС я не думал, выжимал из «фисташки» все, на что она была рассчитана, предчувствуя скорое с ней расставание. Бортовой компьютер уже не издавал посторонних звуков, меня это успокаивало.
2
Машин было совсем немного, я легко и быстро добрался до дома. По пути еще успел позвонить корешу Квинта из фирмы «Авис» и уговорить его подобрать мне что-нибудь понадежнее в течение часа. Он пообещал не сразу, но после деликатного намека на то, что я в долгу не останусь, хотя я и так не оставался в долгу: за «фисташку» было заплачено до завтрашнего полудня.
К моему глубочайшему удовлетворению, дверь квартиры еще не взломали и из базуки в окно не выстрелили. Видавший виды пес испугался и залаял, спросонья не узнав меня.
— Одевайся, обувайся, мы переезжаем! — бросил я ему, на бегу доставая из кармана ключи от сейфа.
Он сладко зевнул и потянулся, пробурчав что-то типа: «И охота тебе в такую погоду?», но я не стал делать ему замечания за пассивность.
Сумка получилась довольно увесистой; я побросал в нее весь свой арсенал плюс папку с документами бюро, кастеты, ножи, нунчаки, одолженные в разное время и у разных лиц, фотографии Ямковецкого спрятал в карман, копии полученных по факсу бумаг от Каменева были уже не нужны — я располагал данными на дискете, новыми и более подробными. Последнее, что я прихватил, был несессер с зубной щеткой, бритвенным станком и куском фирменного мыла из отеля в Ницце.
Телефонный звонок застал меня в прихожей.
— Бюро «Шериф» к вашим услугам!
После некоторого молчания в трубке раздался бас:
— Евгений Викторович?
— Я!
— С вами говорит полковник Кошиц. Прошу вас в течение двух часов доставить все, что вы похитили из автомобиля «Тойота» и из карманов моих сотрудников, на Лубянку, двадцать, в дежурную часть, — голос был ультимативно-спокойным, так разговаривает человек, сознающий свое превосходство. — Вы меня понимаете? Ровно через два часа я не дам за вашу жизнь ломаного гроша. В этот раз вы ошиблись и не рассчитали свои силы. Время пошло.
— Время идет независимо от нас, к сожалению, — философски заметил я. — Ровно через три часа, полковник, я положу все барахло ваших олухов в автоматическую камеру хранения одного из вокзалов и позвоню дежурному по телефону 224-22-23.
— Я сказал: через два! — резче, чем следовало, приказал полковник или тот, кто себя выдавал за такового.
— А я сказал — через три. Если вы хотите, чтобы я вернул все. Только вы напрасно теряете время и разбрасываетесь кадрами: я не имею никакого отношения к объекту вашей разработки.
Говорить дальше я не стал, схватил «дипломат» и помчался в соседний подъезд, где проживал юный хакер Эдик Якобович.
Дверь открыла его мама в турецком халате, расшитом золотыми птицами.
— Здрасьте! Эдик дома?
— Он… в ванной, — оценила мой заполошенный вид она. — Проходите, пожалуйста.
Я вошел.
— Извините за вторжение, но потрудитесь его выдернуть оттуда, потому что он мне дозарезу нужен, а у меня не более пяти минут.
Надо отдать малознакомой соседке должное — она не стала донимать меня расспросами, а постучалась в дверь ванной кулаком и перекричала шум льющейся воды:
— Эдька, выходи, идиёт!
— А что случилось? — послышался мальчишеский голос.
— Доигрался, компутерыцик! Милиция за тобой пришла.
Шум воды прекратился, и наступила тишина.
— Выходи скорей!
— Не выйду, — едва слышно проговорил пацан.
Я поспешил исправить оплошность:
— Зачем вы ребенка милицией пугаете? Выйди, Эд, это дядя Женя из первого парадного! Мне нужна твоя консультация
— Фу ты, Господи, — перекрестилась ладонью хакерова мать. — А я уж думала, он опять какой-то банк взломал.
Дверь приоткрылась, из ванной просунулась мокрая вихрастая голова четырнадцатилетнего Эда.
— Да я это, я! Привет. Выходи, быстрее!
— Щас!..
Он вышел, наспех закутавшись в махровую простыню и вступивши в шлепанцы с отцовой ноги.
— Че надо-то, дядь Жень?
— Давай-ка, брат, уединимся где-нибудь.
Эд взял с телефонной полки большие очки с толстыми линзами, водрузил их на нос, отчего стал похож на сказочного гнома. Он был очень смешон, этот вундеркинд. Несмотря на то, что знал все на свете.
Мы прошли в его комнату, где на широченном столе стоял включенный «Пентиум», а на полках — компьютерная периферия непонятного мне назначения.
— Посмотри вот это, — поставил я на свободный пятачок «дипломат». — Дискету отсюда перегнать сможешь?
Он умело открыл систему и выпучил глаза, потом отступил на шаг и помотал головой:
— Ничего себе, — произнес шепотом. — Это же спутниковая станция! Откуда она у вас? Из Пентагона?
— С Лубянки, — признался я. — А что?