Он сел, придерживая простыню скрещенными на груди руками.
— Не буду, дядь Жень, — посмотрел на меня затравленным волчонком. — Понимаете, если я к ней подключусь, меня сразу засекут. Компьютеры изымут, я и так на учете.
— Ладно, я понял. Мне нужна информация, которая здесь содержится.
— Так заберите дискету. У них все равно она в памяти останется.
— Доставай!
Он извлек жесткий диск, присвистнул:
— С интерфейсом ATAPI, емкость — 2 Гб.
— Насчет «гэбэ» я понял, систему перехвата сотового телефона из строя вывести можешь?
— Это могу, только…
— Что?
— Жалко.
— Не жалей! Но чтобы сразу не поняли.
— Могу акустоматик поломать, пойдет?
— Это что?
— Автоматический включатель записывающего устройства.
— Не пойдет! Они по сигналу от моего сотового аппарата машину водят. Записывать им нечего, у меня на трубке пять степеней защиты.
— Как это нечего? — вылупился хакер. — Здесь же дешифратор стоит, любой скремблированный разговор превращает в понятную речь.
— Любой?! — вспотел я.
— Конечно! Хоть по «уоки-токи», хоть по сотовому, телексная связь до двадцати дуплексных линий…
— Ладно, Эд, быстрее!
Он достал набор хитроумных приспособлений с наушниками, штекерами, щупами, отвертками.
— Восемь с половиной минут, — предупредил.
Я посмотрел на часы. Было двадцать пять девятого.
— Вставь этот диск куда-нибудь, чтобы я успел кое-что записать.
Он вставил диск в свой компьютер, я переписал все неизвестные мне фамилии и шифры на всякий случай.
— Пароль к этой системе можно подобрать?
— Без проблем! Недели полторы-две — и готово.
— Спасибо, не надо.
Я обратил внимание, что на страничке «001141ВИ» некоего Щуся Н.Н. (номер явно выпадал из порядковых чисел остальных имен) никаких данных не было, а вместо них на полэкрана краснела обведенная прямоугольником надпись: СЕКРЕТНО. Под фамилией Решетникова стояло: «Карамышев Сергей Никодимович, Паленый. Мария Ивановна Решетникова, Новоостанкинская, 13/1, кв. 22». Рыжий, похожий на бухгалтера и отсидевший по «торговой» статье, назывался здесь Ханом; на его же страничке значилось: «Байкал», 12.IX, в 12.00. В досье Давыдова был указан номер «Порше». Иногда встречалась надпись «Шейх» со звездочкой. Я подумал, что эти люди проходят по какому-то литературному делу.
— Готово, — вздохнул Эд. — Сканирующий определитель частот сотовой связи гавкнулся. Починят, конечно, но не сразу.
— А теперь верни диск на место.
Мне было жаль расставаться с неизученным материалом, но не подставлять же парня. Новожилов в «Альтернативе», конечно, сумел бы снять информацию, но времени не было, да и объяснять пришлось бы слишком многое.
— Спасибо, Эд. Я перед тобой в долгу. Само собой, ты меня не видел, матери скажи, что я приходил посоветоваться насчет покупки компьютера.
Через минуту я вернулся к себе в квартиру, взял Шерифа на поводок, а еще через одну, заперев дверь на одну защелку, чтобы облегчить работу взломщикам, вскочил в «фисташку» и рванул прочь со двора.
Мои новые знакомые, конечно, думали, что я стану переписывать диск и снимать копии с удостоверений — именно на это мне понадобится лишний час. Но я решил их перехитрить и погнал на Воробьевы горы в «Авис». По пути было два вокзала, но Курский был ближайшим от дома, поэтому они могли рассчитать, что я объявлюсь именно там, и я выбрал Павелецкий.
Путь был неблизким, тем более что приходилось объезжать посты и оживленные магистрали. Миновав шоссе Энтузиастов, я свернул на Рогожский Вал и снова позвонил в «Авис».
— У нас ничего не оказалось, — виновато сообщил агент, — единственный «Форд» стучит, механик говорит кардан…
— Ты что, охренел?! — заорал я.
— Да успокойтесь, Евгений Викторович! Мы связались с филиалом в Шереметьеве-2, они сказали, у них есть «Тойота», «Москвич» и «Пежо».
— Я что, должен в Шереметьево переть?
— Не надо. Водитель на «Пежо» уже выехал.
— Куда?
— К нам.
— Отлично! Связь с ним есть?
— Есть связь, у него радиотелефон.
— Пусть едет на Павелецкий, я уже переезжаю Новоспасский мост, через пять минут буду там. Найдет меня по номеру «Ауди».
— Сделаем.
— Машина хорошая?
— Машина отличная! В прошлом году фирме «Пежо» исполнилось ровно сто лет. За время своего существования она поглотила таких гигантов, как «Ситроен» и даже западноевропейские филиалы фирмы «Крайслер». Имеет предприятия в двадцати странах, производит полтора миллиона автомобилей в год, чистая прибыль — пятьсот двадцать миллионов долларов.
Я не послал его исключительно из уважения к французской автомобильной монополии и в память о нашем с Валерией путешествии в Ниццу и в Покровскую обитель в Бюсси на «Пежо» Мишеля Боннэ.
— У вас хороший вкус, молодой человек, — похвалил я агента. — Я уже на Кожевнической улице. Передай водителю, пусть найдет меня во дворе шестого дома.
— Кожевническая, шесть. Понял! Ваш телефон дать?
— Нет. И еще. Если он поднажмет и приедет в течение получаса, я дам ему пятьдесят долларов дополнительно. Свою сотню ты получишь завтра во второй половине дня, когда я пригоню машину на Вернадского.
— Спасибо.
— Какого цвета машина-то?
— А мне откуда знать! По-моему, синего.
Я остановился во дворе шестого дома, втиснулся между «УАЗом» и мусорным баком, прихватил сумку, «дипломат» и, тщательно заперев дверцы, отправился пешком на Павелецкий.
Появление на любом вокзале было чертовски рискованным: если я все-таки ошибся в своих прогнозах и операция «Шейх» была плановой, то прошедшего часа вполне хватило, чтобы сообщить в линейные отделения мои приметы.
Из двухэтажного автобуса вышла делегация интуристов, я незаметно пристроился к ним и благополучно пересек площадь. В здании вокзала было чисто и немноголюдно, делегация проследовала на платформы. Улучив момент, я откололся и юркнул на лестницу к автоматическим камерам.
У входа женщина в железнодорожной форме разговаривала с молоденьким сержантом. Я приобрел пару жетонов и степенно зашагал по проходу к дальним секциям. Здесь крутились подозрительные типы в штатском, но, как сказал Цицерон: «В страхе больше зла, чем в самом предмете, которого боятся». Пустых ячеек оказалось достаточно, чтобы выбрать секцию в укромном уголке. Я быстренько поставил «дипломат», побросал в пакет удостоверения, записную книжку Левина, пистолет в комплекте с радиозакладкой, ноктовизор и две изъятые обоймы, набрал шифр на внутренней стороне дверцы и, опустив жетон, захлопнул ячейку с таким облегчением, словно все это барахло весило по меньшей мере центнер.
С того времени, когда я говорил с Кошицем, прошел один час и тридцать восемь минут.
Возвращение во двор шестого дома оказалось столь же благополучным. Я обошел дом вокруг, убедился в отсутствии «хвоста». Меня беспокоил мой телефон — черт его знает, может, у них не одна такая система слежения? — избавляться от него было преждевременно: должен же был позвонить когда-нибудь Решетников, если он, конечно, жив и если не работает на моих оппонентов.
Мне казалось, что я один на всем белом свете, и тут раздался звонок.
— Привет, Француз, — жуя, проговорил Каменев.
Я представил грозу криминала в домашних тапочках и пижаме, сидящим в кресле у телевизора с бутылкой водки и бутербродом с килькой.
— Привет.
— Что поделываешь?
— Смотрю детектив по телику.
— К черту детектив! Вот сегодня наши ребята убийство крутанули — тебе такое во сне не приснится! Цэрэу такого не придумает!
Делать мне было нечего, сукин сын спал, свернувшись калачиком на заднем сиденье, во дворе было темно; до приезда водителя «Ависа» я все равно никуда не мог двигать, а треп Каменева отгонял сон.
— Цэрэу — это по части гэбэшников, — зная, как он заводится от одного упоминания «дружественной» конторы, подкузьмил я.
— К черту гэбэшников! Они занимаются диверсиями по заказу политиков, а работаем мы.
— Ну, рассказывай.
— Слушай. В одной квартире нашли труп старухи. Не такой уж старухи, в общем, но женщины пожилой, к тому же инфарктницы. Медсестра приходила делать ей уколы, а она вторые сутки не отпирала и на телефонные звонки не реагировала. В общем, ребятам позвонил кто-то из соседей, они выслали ГНР, нашли домоуправа, взломали. Труп как труп, сидит женщина в кресле. Ну никаких тебе видимых причин что-то подозревать! Произвели осмотр — чисто. Вот именно эта стерильная чистота и навела на подозрение: следователь попросил найти какие-нибудь отпечатки — ни черта! Ни одного! Даже хозяйкиных нет. Стали осматривать детально. Кто-то заметил на люстре ниточку, а под кроватью, где даже пыль, заметь, была вытерта, обнаружили кусочек лопнувшего резинового шарика. Бабульку увезли на экспертизу, обнаружили отек легких. Что, как, откуда, почему?.. Криминалист проверил шарик на газовом хроматографе. И что ты думаешь? Обнаружил ирритант «Си-эн». Врубаешься?.. То есть кто-то преподнес бабушке шарик, накачанный хлорацетофеноном, она его подвесила к люстре. А потом в шарик пульнули из пневматической винтовки. И бабка готова. Осталось только замести следы.