– Бабушка! – возмутилась Флисс. – Нельзя так говорить.
– Но это правда! – отрезала бабушка, схватила стакан и отхлебнула виски. – Мы можем сколько угодно чистить и драить это место, толку не будет. Я всегда говорила: из свиного уха шелкового кошелька не сошьешь!
Чарли сморщилась:
– Фу! Зачем шить кошельки из свиных ушей?
– Это просто выражение такое, – объяснила Флисс. – Бабушка хочет сказать, раз уж здесь все так, как есть, за особо хорошее это место не выдать.
– Значит, я могу снять платье? – тут же спросила Чарли.
– Пока нет, – ответила Бетти. – Они еще могут прийти.
– Они уже опаздывают на пятнадцать минут, – мрачно заметила бабушка.
– А может быть… – неуверенно протянула Флисс. – Ну… Так ли уж плохо, если мы все-таки тут останемся?
– Что? – Чарли, казалось, не поверила своим ушам. – Зачем нам тут оставаться, если мы можем открыть кондитерскую с мороженым? – Ее зеленые глаза заблестели от жадности. – Ты только подумай, сколько разных вкусов… И ягодный сироп…
– Не говоря уже о том, что я скоро свихнусь жить с вами в одной комнате, – вставила Бетти.
– Мне нравится с тобой жить! – запротестовала Чарли.
– Мне тоже, но там уже тесно, – сказала Бетти. – Там и все твои зверушки, и целая гора кое-чьих любовных писем…
– Ну, не такая уж гора, – пробормотала Флисс, залившись краской. – Просто, понимаете, это наш дом.
Бетти почувствовала, как к горлу подступает отчаяние. Флисс только дай повод посентиментальничать!
– Знаю, – смягчилась бабушка. – Но стоит подумать, что мы не можем отсюда уехать… и кажется, что это уже не дом, а тюрьма.
Сестры молча обменялись взглядами. Они лучше прочих знали, каково это – очутиться в ловушке. До тринадцатого дня рождения Бетти над девушками из рода Уиддершинс висело проклятие, не позволявшее им покидать Вороний Камень. Но Бетти с сестрами сняли проклятие – с помощью щепотки семейной магии. Это был секрет, о котором знали только они втроем. А сестры Уиддершинс умели хранить секреты.
– Флисс, – вдруг спросила Чарли, принюхиваясь, – чем это пахнет?
– Галки-нахалки! – вскричала Флисс и побежала вверх по лестнице.
Через пару минут она вернулась с подносом подгоревшего имбирного печенья и начала его раздавать.
– Я это не буду, – заявил Фингерти, разглядывая почерневшее печенье. – Все зубы переломаю!
– Оно только с краев подгорело, – оскорбилась Флисс, смахнула со лба темную челку и часто заморгала.
Бетти взяла самое необугленное печенье и постаралась не закашляться, когда горло обожгло горелым.
– М-м-м, – неубедительно промычала она.
Прежде чем Флисс успела что-то ответить, Чарли схватила два больших печенья.
– Одно мне, другое Прыг-скоку!
– Ты опять про свою крысу? – Бабушка уперла руки в бока. – Ох, Чарли. Если тебе так уж нужен воображаемый питомец, почему бы не завести кого-то помилей?
– Крыс милый! – ответила Чарли, хрустя печеньем. – И не волнуйся, бабушка, у меня в кармане с Прыг-скоком ничего не случится.
– Вот пусть там и остается, – проворчала бабушка.
Бетти оставила Чарли и бабушку разбираться с воображаемыми крысами и, убедившись, что Флисс не смотрит, выбросила горелое печенье в ближайший камин. Потом снова подошла к окну, на котором висели сухие гроздья рябины и другие бабушкины обереги, и вгляделась в сумерки. С топей наползал вечерний туман, и уже знакомая тревога усилилась. Бетти всегда посмеивалась над бабушкиными суевериями, но никто не стал бы отрицать, что на долю семьи Уиддершинс выпало с лихвой неудач. Возможно, от этого так просто не отделаться… как и от Вороньего Камня.
В серой дымке показалась фигура. По дороге шел стражник и стучал в двери. Бетти знала, что он не один – все ищут заключенного, который посмел сбежать. Стражники не успокоятся, пока его не найдут. Скоро они придут и в «Потайной карман», будут вынюхивать, выспрашивать, глядеть с подозрением.
Под раскидистым дубом что-то шевельнулось. В тени ветвей стояли двое и смотрели на «Потайной карман». Издалека было сложно судить, но, похоже, мужчины. Сердце Бетти бешено застучало. Наверняка это те самые покупатели, которых они ждут… бабушка говорила, что они братья. По жестам незнакомцев было ясно, что они спорят.
Один в нетерпении взмахнул рукой и двинулся в сторону трактира. Другой покачал головой и указал сначала на трактир, а потом на стражника, который обходил улицу, двигаясь от двери к двери. Бетти с горечью смотрела, как они развернулись и направились к причалу, шагая в такт ударам колокола. Она представила себе их разговор: «Не стоит хлопот… Да ты вообще видел это место? Найдем что-нибудь получше…»