— Я стараюсь быть самим собой, — сказал Мак-Грегор. — Если я убил тогда по воинскому долгу и заслужил похвалу, то нужно ли мне теперь колебаться? Так что я, возможно, помогу тебе против ильхана. Возможно, это единственный выход. Не знаю. Но, как бы ни было, пойду с тобой.
— Тогда не будем мешкать. — Таха указал на жужжащую темную точку на утреннем небе, над бугристыми вершинами. — Опять уже летают.
Они торопливо зашагали на север по голому скату и лишь к концу дня добрались до летнего гератского становища, где погибли Затко и кази. Иракского Али уже не было в обезлюдевшем селении, но джип до сих пор стоял на дороге, и под сиденьями в нем оказались автомат и винтовка семимиллиметрового калибра.
— Пройдет год-два, — сказал Мак-Грегор, глядя на окружающее запустение, — и, пожалуй, курды-горцы станут сюда совершать издалека паломничество, как ходят и по сей день на могилы героев-мучеников сорок седьмого.
— На могилы ходить, дело хоронить умеют, — сказал Таха. — Задним умом крепки.
Они занялись джипом, механизм которого заклинило на второй передаче. Раскачиванием, толчками добились, наконец, того, что машина двинулась под гору, Таха крикнул: «Прыгайте скорей!» — и Мак-Грегор вскочил на заднее сиденье, сел покрепче, а Таха выжал сцепление. Пофыркав, подрожав, двигатель шумно заработал.
— Куда мы теперь? — крикнул Мак-Грегор.
— Джип надо перекрасить. А потом — в долину Котура, вверх по реке, к границе.
— Ты с ума сошел, — сказал Мак-Грегор. — Все приграничье там кишит ильхановцами.
— Дорога пока еще не в частном владении у ильхана, и он не будет стрелять по каждому проезжающему джипу.
— До границы нам ни за что не дадут доехать.
— А нам и не надо. На северной стороне там большое село есть, Хабаши Ашаги. Там и будет ставка ильхана.
— Откуда ты знаешь?
— Только там могут достойно принять великого вождя со всеми его ханскими причиндалами.
Мак-Грегор еще не спрашивал у Тахи, по какому плану тот будет действовать — не хотелось и знать этот план, — но он уже почувствовал, что Таха намерен вести дело по-курдски, в открытую: возмездие должно совершаться принародно, у всех на виду, когда на стороне трусливого врага неизбежно все выгоды.
— И ты прямо въедешь в ставку ильхана? — спросил Мак-Грегор, держась за борт подскакивающего на ухабах джипа. (Лихостью вождения Таха не уступал отцу.)
— Прямо и въеду.
— Не дури, Таха. Пропадешь по-глупому.
— А если действовать по-вашему, по-умному, с английскими уловками, то курды не признают этого делом чести.
— Но хоть будет какой-то шанс на успех.
Таха не стал и отвечать; он вел машину вниз, к черной дороге. В десяти милях от нее кончился бензин, и около часа простояли, пока не раздобыли два галлона у встречного грузовика. Этого бензина хватило, чтобы выехать на автостраду, идущую с юга на север, в Хой; в Резайе заправили бак, налили также две канистры, купили полгаллона коричневой краски и набрали воды во фляги. Отъехав от Резайе миль на двадцать, свернули с дороги и наспех перекрасили синий джип Затко в грязно-бурый цвет.
— А перекрашивать совместимо с делом чести? — поддразнил Мак-Грегор.
— Иначе далеко не уедем, — ответил Таха. — Синий джип .Затко узнают тут же.
В Резайе они плотно пообедали — не в чайхане, а в европейском ресторанчике, — запаслись также на неделю едой и чаем и уложили теперь все это в рюкзаки. Затем Таха проверил исправность винтовки, автомата, вставил магазин и положил оружие между сиденьями, снова обкутав его сальной овчиной.
— Так, значит, и будешь действовать без всякой скрытности и плана? — заговорил опять Мак-Грегор.
— Какой тут загодя может быть план? — ответил Таха.
Возвратясь на автостраду, через два часа езды они повернули на запад, на новую дорогу, проложенную долиной Котура к турецкой границе. Навстречу им проехал старенький «пежо», в нем чуть не друг на друге сидели восемь курдов — без сомнения, ильхановцы.
— Поглядите, куда бы тут можно свернуть, — бросил Мак-Грегору Таха.
Мак-Грегор указал на узкую сухую балку впереди, Таха немедленно свернул туда и ехал балкой, пока дорога не скрылась из виду. Остановил машину, заглушил двигатель. Минуту оба молчали, словно взвешивая еще какой-то выбор. Таха снял ладони с баранки, повернулся к Мак-Грёгору:
— Я все же думаю, вам лучше дожидаться меня здесь.
— Нет. Незачем спорить об уже решенном.
— Не для вас это дело, дядя Айвор. Ну, въехать удастся туда и, если повезет, выехать еще оттуда живым. А дальше почти не на что надеяться.
— Вот потому я и нужен за рулем.
— Нас, возможно, еще по дороге туда узнают.