И действительно, ведь живем мы будто принцы.
— Чтобы вы могли родину защищать, — говорит гринго, — вам нужно хорошо питаться.
За такое довольство мы не можем людей подводить. Каждый должен быть готов защищать родину от врагов, не щадя ни брата, ни свата. Да что там — мать родную не щадя. Может, подумаете, слишком загибаю, но, поверьте, Запад в опасности. И мы знаем, что самая большая опасность для западного мира — это то, что наши инструктора называют «народом», Инструктор громко спрашивает:
— Кто наш злейший враг?
А мы хором кричим:
— Народ!
И дальше в таком же духе:
— Кто злейший враг демократии?
Мы дружно отвечаем:
— Народ.
— Громче! — приказывает он нам, и мы орем что есть мочи:
— На-род! На-род! На-род!
Сами понимаете, что это я вам все по секрету говорю. Нас называют «особыми», «специальными». Стараются, чтобы каждый из нас хорошо это понял. Конечно, мы особые. Если бы это было не так, зачем тогда на нас столько денег тратить, такую шикарную житуху нам устраивать?
Даже сыр и тот нам дают особый. Сверху он красный, а внутри желтый, будто золото.
Да чего там говорить! Мог ли я, католик, в моей сволочной жизни мечтать когда-нибудь о таком? Нет, это не для всех. Это только для особых. Наши инструктора — все иностранцы, кроме начальника. А того почти и не бывает. Изредка придет спросить, как наша учеба, как дисциплина. Мы хором должны ему отвечать:
— Ради родины стараемся!
Все это я вам, кум, по секрету рассказываю. Смотрите, никому ни гугу.
Есть у нас инструктора по таким делам, что вам даже и не снилось. Например, по искусству, ну да, так у нас называют военное дело. А еще нас сихологии учат, сказать по-другому — как можно одними словами заставить людей раскалываться. Вы же знаете, что не все физической силой выжать из человека можно. Есть люди, которые и со слов все понимают. Этой сихологией да еще электрическими аппаратами всего можно добиться.
Спасти от опасности демократию мы сможем, если будем крепкими. Но берегитесь, ежели проболтаетесь, кум. Давно известно, какая цена тому, что по пьянке говорится. Да я могу заявить, что вы специально меня пригласили, чтобы споить и выведать кое-что. Да нет, нет, не бойтесь! Ну, еще по последней. Я, кум, угощаю, не кисни. И чтоб не дрыхнуть!
Ну так вот, значит… Гринго говорит, что нашему народу душу отравили. Нужно промыть ему мозги. Это по-ученому. Мы этого не понимаем, потому как мы — страны отсталые. Не в том дело, что мы глупые, а в том, что мы неграмотные. Как кто-то говорит: лодыри мы, лень родилась прежде нас.
Нам не повезло, что нас испанцы завоевали. Выпивохи они были хорошие. А туда, на север, англичане пришли. Эти знают дело. Англичане покончили с индейцами, а испанцы нет. В этом их большая ошибка. Вы же знаете, я не к тому, чтобы ругать, а к тому, что мы, индейцы, ленивые и очень хотим, чтобы нам все с неба упало. Мы всегда на все согласны. Вот я, например. Если бы у меня не хватило духу в город уйти, был бы я такой же, как вы. Не в обиду будь сказано. Жил бы, с маиса на фасоль перебивался. То, что вы едите, разве можно едой назвать? Например, в Соединенных Штатах маисом только поросят и лошадей кормят, а для вас здесь маисовая тортилья с солью — радость.
Вот я и говорю, что не повезло нам. Даже насчет веры и то плохо обернулось. Туда, повыше, в Соединенные Штаты, настоящий Христос являлся. У них — белые культурные пастыри, которые и слово божье несут, и науку сихологию понимают, и каратэ тоже. А нам испанцы принесли сифилис и веру католическую, которая чистейшим коммунизмом отравлена. Ясное дело, испанцы не убивали индейцев, наоборот, даже спали с индианками. Вот откуда и пошла наша раса. Да что там говорить! Поглядите на свой цвет кожи. Если бы мы в Соединенные Штаты поехали, нас бы там за негров приняли, ни в гостиницу, ни в автобусы для белых не пустили бы. Больше того, хуже, чем с неграми, обращались бы. Говорят, что, хотя цвет негров и подводит всегда, их все же считают американцами, а мы, латинцы, с нашим цветом кожи ни то ни се, ни чича[21], ни лимонад.
Лучше бы мы были неграми или белыми, а не болтались бы где-то посередине. Надо, кум, определяться. А испанцы нас под монастырь подвели даже с религией, как я говорил. Вот и получилось, что священники стали хуже, чем миряне. Теперь сам видишь, как их берут в узду, а то и вообще в расход пускают. Знаете уже, что мы сделали с теми, которых убрать надо было? А хуже всего, что от этого нам не легче. Вдруг еще какой-нибудь красный епископ приедет и отлучит нас от церкви? А если по правде сказать, то мы не знаем, есть ли ад, нет ли его — об этом узнают, когда ноги протягивают. Но знать хотелось бы. А может, вовсе и не отправляют человека в котел огненный.