Выбрать главу

Его сосед по столику с интересом наблюдал игру чувств на его лице, предвкушая, очевидно, удовольствие от созерцания потасовки, которую, вне всяких сомнений, должен был устроить этот неисправимый бузотер и на этот раз.

Сэм достал из кармана свой пухлый бумажник и бросил несколько мятых банкнот на грязный столик. За те два часа, пока он мариновался в этом дешевом баре, ему так и не удалось определить среди множества подозрительных субъектов конкретного потенциального грабителя.

— Извини, приятель, но я должен тебя покинуть, — вставая из-за столика, бросил он подсевшему к нему алкоголику. — На сегодня с меня довольно.

— Что ж, до встречи, старина, — ответил тот. — Будь осторожен, я заметил, что за тобой наблюдает парень, сидящий за угловым столиком. Напрасно ты так открыто швыряешься купюрами!

В ответ Сэм громко икнул и, пошатываясь, направился к выходу. Врезавшись с ходу лбом в дверной косяк, он забористо выругался и, спотыкаясь, начал пересекать улицу. Несмотря на поздний час, воздух оставался теплым и насыщенным запахами выхлопных газов, расплавленного асфальта и помойки, Сэм поморщился, борясь с желанием отрыгнуть выпитое в баре пойло на дорогу. Ему давно опостылела оперативная работа, с ее непременным употреблением алкоголя и вынужденным перевоплощением в опустившегося пьянчугу. Но он был образцовым полицейским и стойко терпел все невзгоды службы.

А как здорово было бы вместо этого пожить в свое удовольствие! Почаще нежиться в постели вместе с Ариель, давая волю своим тайным фантазиям и наслаждаясь ее сказочными дамскими прелестями! Да мало ли существует в жизни иных увлекательных занятий, кроме изобличения и задержания уличных грабителей! И почему именно ему суждено было стать оперативным сотрудником криминальной полиции? За какие грехи предков дан ему этот крест?

Сэм тряхнул головой, отгоняя несвоевременные мысли, и краем глаза увидел, что кто-то замахивается обрезком железной трубы над его головой. Он резко пригнулся, сделал шаг вправо и, чудом увернувшись от страшного удара, совершил кувырок вперед. Глухой стук металла о кирпич и чья-то хриплая брань моментально отрезвили его лучше, чем холодный душ. Покрывшись вонючим потом от азарта, замешенного на толике страха, Сэм пружинисто вскочил и занял боевую стойку. В руке другого грабителя сверкнул нож. Тот, что был вооружен отрезком трубы, сипло пробасил:

— Ну вот мы и снова встретились, приятель!

— Не на того напали, голубчики! Я вам не по зубам, — процедил Сэм и расхохотался, чтобы разозлить горе-разбойничков, в одном из которых он узнал своего случайного соседа по столику в баре.

— А вот мы сейчас это проверим, — с угрозой промолвил алкоголик и снова замахнулся трубой.

Сэм опять успел увернуться и двинул ему локтем в подбородок, потом ногой — в пах и завершил серию приемов рубящим ударом ребром ладони по основанию затылка. Издав хриплый стон, незадачливый уголовник рухнул на асфальт, словно мешок с мусором, и выронил трубу. Но ликовал Сэм недолго: дружок бандита полоснул его ножом — и асфальт оросился кровью. Бородатый негодяй зловеще ухмыльнулся и снова замахнулся ножом. Сэм успел двинуть ему носком ботинка по коленке и тем самым, возможно, спас себе жизнь. Кость треснула, негодяй замер, парализованный болевым шоком, и Сэм вывернул ему за спину руку и отобрал нож.

В следующую секунду из засады выскочили Фуллер и Айзек.

— Вы, как всегда, вовремя, — съязвил Сэм, застегивая наручники на запястьях бородача.

Айзек надел браслеты на его приятеля. Фуллер тем временем вызвал по рации машину «скорой помощи» и подкрепление из полицейского участка. Видя, что его миссия завершена, Сэм отошел в сторону перевести дух. После операции уровень адреналина в его крови резко упал и боевой задор сменился усталостью и запоздалым испугом. Сэм сделал глубокий вздох, выпрямился и только тогда заметил стоявшую на другой стороне улицы Ариель. Ее лицо было смертельно бледным, она обхватила руками свои плечи и тихо плакала, прикусив до крови нижнюю губу.

Они молча уставились друг на друга, не находя уместных слов. Томительное молчание нарушил Фуллер, он схватил Сэма за руку и, усадив его на бордюр тротуара, сказал: