Спустя полчаса Лев закончил звонки и переписки.
– Все, Аленушка, кого мог, я напряг, остается только ждать результата. Думаю, в течение часа что-то должно проясниться, может, даже раньше.
Взгляд мужчины обращается на стол. Он оглядывает всю мою чайную церемонию с конфетами и сразу начинает широко улыбаться. Чай попробовал.
– Спасибо, чай отличный. Алена, а одежда традиционная у тебя есть? Раз уж вы с бабушкой такие любительницы Китая.
– Есть. У нас много чего есть.
Повела любопытствующего гостя на экскурсию по квартире. Показала ему бабушкину коллекцию статуэток и панно. В моей комнате Лев долго и с интересом разглядывал большие веера, украшающие стены, и гирлянды из бумажных фонариков. Достала из шкафа несколько красивых и тщательно мною оберегаемых платьев ципао и пару ханьфу. Так странно, только сегодня вечером познакомилась со Львом, а уже одежку ему свою демонстрирую, делюсь проблемами, хотя о нем самом почти ничего не знаю. Может, даже имя себе выдумал этот любитель переодеваний, вон, уже как глаза заблестели при виде платьев. Его взгляд так и говорит, что он был бы не прочь взглянуть на одежду непосредственно на мне. Но нет. Торопливо убираю все в шкаф.
Тут у Льва Константиновича зазвонил телефон.
– Да, Сем. Ага. Да. Отлично. Скинь мне на всякий случай всю информацию на почту. Все, спасибо, мы в расчете, – Лев заканчивает разговор и весело смотрит на меня. – Ну все, узнал, где твоя бабушка. Все было не так сложно, конечно, при наличии хороших знакомых. Ну что, едем к бабушке?
– Прямо сейчас?! – я воспряла духом, не веря своему счастью.
– Ну конечно, зачем тянуть?
– Ура! – кричу я так, что следящий за нами кот поджимает уши. – Ой, а меня же не пустят в такое позднее время.
– Пустят, никуда не денутся.
Вскоре вновь сажусь в белую большую машину, которая везет меня и задумчивого молчаливого волшебника в клинику.
Приезжаем. Естественно, дежурный охранник никуда нас пускать не собирается. Лев просит меня пойти посидеть в машине, пока он тут пообщается с местными. Иду в машину, жду.
Спустя минут двадцать Лев Константинович подходит, просит мои паспортные данные, номер телефона, а потом зовет идти с ним. Нас пропустили! Мой персональный Дедушка Мороз лично довел меня до палаты, убедился, что да, там именно моя бабушка, и…
– Ну вот и все, Алена Павловна, желание исполнено, пора прощаться. Поеду домой.
На миг стало грустно и тревожно. Рядом с Львом я успела ненадолго почувствовать, что значит быть как за каменной стеной. Спокойно, уверенно, надежно.
– Спасибо! – горячо поблагодарила я и порывисто обняла Морозко, который до сих пор в своем красном кафтане.
– Это тебе спасибо.
Меня в ответ тоже обняли и крепко сжали.
– За что?
– Сегодня мне хотелось вновь почувствовать себя человеком. Ну и совместить приятное с полезным. Ты мне в этом хорошо помогла.
– Разве так трудно чувствовать себя человеком? Для этого не нужно переодеваться в сказочного персонажа.
Отстраняюсь. Чувствую смущение.
– Иногда все же надо, – фыркает мужчина и уходит, а я спешу к бабушке.
Бабуля спит. Не решаюсь пока ее тревожить. Присаживаюсь на краешек кровати и беззвучно плачу. Эмоции бьют через край. Как же хорошо, что нашлась. Осторожно трогаю бабушку за руку.
– Ба, бабуль, это я.
– Аленушка? – ба открыла глаза и с недоверием на меня смотрит.
– Да! Ба, я еле тебя нашла, можно сказать, чудо помогло. Тетя не хотела говорить твой адрес, я и в полицию обращалась, и что только не делала. Чуть с ума не сошла.
Бабушка в явной растерянности, а может пока еще не просто не проснулась до конца.
– Инна сказала мне, что ты не хочешь меня видеть.
– Она много чего всем обо мне говорит, – с горечью ответила я и крепче сжала руку бабушки. – Неужели ты поверила, ба?
– Я очень не хотела верить, – бабушка заметно разволновалась
– Ладно, с этим всем потом разберемся. Как ты? Главное, выздоравливай скорее. Меня сюда пустили, но попросили долго не сидеть и прийти уже завтра в часы посещения, – затараторила я. – Что тебе привезти?
Глаза бабушки наполнились слезами.
– Ох, Аленушка, у меня совсем с сердцем плохо. Боли, в голове иногда мутилось сильно, так еще и Инна каждый день у меня плакала, надрывалась, жаловалась на жизнь, на проблемы у Светочки. Аленушка, ты прости меня.