Кто знает, может, розовая штукатурка – нечто средиземноморское? И очень может быть, что летом, когда натянут тенты и вынесут на лужайки летнюю мебель, а побережье Джерси нагреет солнце, розовый дом будет смотреться не так уж плохо. В марте же он был унылым, холодным и бесцветным.
Я мельком увидела человека, вылезающего из «Ягуара», когда проезжала мимо. Комплекция и цвет волос Ганнибала, так что, похоже, это и вправду Ганнибал. Разве что Ганнибал снова заметил меня на дереве и на улице, подглядывающей за домом, и попросил соседа-двойника прокрасться задним двором и отправиться на «Ягуаре» в Диль, чтобы сбить меня со следа.
– А ты как думаешь? – спросила я Боба.
Боб открыл один глаз, с сомнением посмотрел на меня и снова заснул.
Я думала точно так же.
Я проехала с четверть мили вдоль Оушн-авеню, развернулась и еще раз прокатилась мимо розового дома. Остановилась за углом, заправила волосы под бейсболку, надела темные очки, схватила Боба за поводок и направилась к участку Рамосов. Диль был городом цивилизованным, с ровными газонами, предназначенными по идее для нянек с ребятишками. Но и для тех, кто пытается что-то выведать, маскируясь под любителя собак, этот городок тоже подходит.
Я находилась всего в нескольких футах от калитки, когда подкатил черный «Таун-Кар». Ворота открылись, и машина скрылась во дворе. Два человека на переднем сиденье. Другие окна тонированы. Я чуть отпустила поводок Боба, давая ему возможность принюхаться. «Таун-Кар» остановился у входа с портиком, и оттуда вышли двое мужчин. Один обошел машину, чтобы достать из багажника вещи. Второй открыл дверь для пассажира на заднем сиденье. Им оказался человек лет шестидесяти. Среднего роста, стройный. Одет в спортивную куртку и брюки. Вьющиеся седые волосы. По тому, как все суетились вокруг, я решила, что это не иначе как сам Александр Рамос. Вероятно, прилетел на похороны сына. Из дома вышел Ганнибал, чтобы приветствовать отца. Еще появился человек, очень похожий на Ганнибала, только моложе и худее. Он по ступенькам не спустился. Улисс, средний сын, решила я.
Воссоединившиеся члены семьи не выглядели счастливыми. Вполне понятно, подумала я, учитывая обстоятельства. Ганнибал что-то сказал отцу. Тот замер, а потом врезал сыну по голове. Не слишком сильно. Не так, чтобы сбить его с ног. Больше было похоже на утверждение: «Сынок, ты дурак!»
И все же я инстинктивно поморщилась. Даже на таком расстоянии мне было видно, как сжал зубы Ганнибал.
Глава 6
Одна мысль не давала мне покоя, пока я ехала домой. Если ты отец и скорбишь о гибели своего сына, станешь ты встречать своего первенца оплеухой?
– Господи, да что я о них вообще знаю, – сказала я Бобу. – Может, они собрались участвовать в конкурсе на самую неблагополучную семью года.
По правде говоря, всегда было приятно обнаружить семью еще более неблагополучную, чем моя собственная. Хотя, по существующим в Джерси стандартам, моя семья не такая уж неблагополучная.
Подъехав к магазину на Гамильтон-стрит, я остановилась, достала свой сотовый телефон и позвонила матери.
– Я около мясной лавки, – сообщила я. – Хочу сделать биточки. Что мне требуется?
На другом конце молчали, и мне легко было представить, как моя мать осеняет себя крестным знамением, удивляясь, что могло вдохновить ее дочь на такой подвиг, и надеясь, что это мужчина, и одновременно понимая бессмысленность этой надежды.
– Биточки, – наконец произнесла моя мама.
– Это для бабушки, – пояснила я. – Я обещала ей приготовить что-то вроде биточков.
– Конечно, – ответила мама, – как это я сразу не догадалась!
Приехав домой, я снова позвонила матери.
– Ну, я дома. Что мне со всем этим делать?
– Вымесить фарш, положить в форму и печь при температуре 350 градусов в течение часа.
– Ты ничего не говорила про форму, когда я тебе звонила, – заныла я.
– У тебя нет формы?
– Да нет, конечно, есть. Я просто хотела сказать... Ладно, проехали.
– Удачи, – сказала мама.
Боб сидел посредине кухни и озабоченно прислушивался.
– У меня нет формы, – пожаловалась я Бобу. – Но, слушай, мы же не позволим такому пустяку остановить нас?
Я вывалила фарш в глубокую посудину. Добавила яйцо и с любопытством смотрела, как оно расползается по поверхности. Ткнула в него ложкой.
– Вот так, – сказала я Бобу.
Боб завилял хвостом. Мне показалось, что содержимое миски ему нравится.
Я попыталась мешать фарш ложкой, но яйцо отказывалось смешиваться. Глубоко вздохнув, я взялась за фарш обеими руками. Через пару минут интенсивной работы все прекрасно перемешалось. Я слепила из фарша снеговика. Потом Шалтая-Болтая. Затем я превратила фарш в плоскую лепешку. В таком виде он очень напоминал то, что мы оставили на парковочной площадке «Макдоналдса». Наконец я слепила два огромных шара.