– Сюрприз, – сказал Мансон, закрывая дверь и проходя в переднюю.
Мой шоковый пистолет, газовый баллончик, фонарик, которым можно было бы стукнуть по голове, и пилочка для ногтей находились в сумке, висящей на крючке за спиной Мансона. Не достать. Настоящий пистолет валялся где-то за диванной подушкой, хотя я в принципе не хотела им пользоваться. Пистолеты меня до смерти путают и... убивают людей. Убийство же – не самое мое любимое занятие.
По сути, я должна была бы радоваться появлению Мансона. Ведь я же его разыскиваю, так? А тут вот он, пожалуйста, прямо в моей квартире.
– Стой и не двигайся, – сказала я. – Ты нарушил свои обязательства, поэтому ты арестован.
– Ты разбила мне жизнь, – заявил он. – Я все для тебя делал, а ты разбила мне жизнь. Ты забрала все. Дом, машину, мебель...
– Это была твоя бывшая жена, придурок! Разве я похожа на нее?
– Слегка.
– Совершенно не похожа! – Особенно если учесть, что его бывшая жена мертва, а на спине у нее следы от протекторов его машины. – Как ты меня нашел?
– Однажды поехал за тобой. Тебя в этом «Бьюике» трудно упустить.
– Ты же не думаешь, что я твоя бывшая жена, верно?
Он растянул рот в ухмылке.
– Нет, но если они решат, что у меня крыша поехала, я смогу рассчитывать, что меня признают невменяемым. Бедный, расстроенный муж пошел вразнос. Я уже все заранее подготовил, осталось только порезать тебя и поджечь. И я свободен.
– Ты спятил!
– Видишь, уже срабатывает.
– Ну, ничего у тебя не выйдет, потому что я прошла профессиональную подготовку по самообороне.
– Смотри на вещи реально. Я поспрашивал насчет тебя. Нигде ты не тренировалась. Ты торговала женскими трусами, пока тебя не уволили.
– Меня не увольняли. Произошло сокращение штатов.
– Да какая разница. – Он показал мне ладонь, на которой лежал складной нож. Он нажал на кнопку, и выскочило лезвие. – Если ты не станешь сопротивляться, все будет не так уж страшно. Мне не хочется тебя убивать. Я думал, пырну пару раз, может, сосок отрежу.
– Не выйдет!
– Послушайте, леди, войдите в мое положение. Меня ведь обвиняют в убийстве.
– Это глупо. Ничего у тебя не получится! Ты с адвокатом об этом говорил?
– Да не могу я позволить себе адвоката! Жена полностью меня обчистила!
Пока мы разговаривали, я медленно задом продвигалась к дивану. Теперь, когда я была в курсе его планов отрезать мне сосок, идея пристрелить его не казалась мне такой уж ужасной.
– Не двигайся, – приказал он. – Ты же не хочешь, чтобы я гонялся за тобой по всей квартире?
– Мне надо сесть. Я неважно себя чувствую. – Я вовсе не пыталась его обмануть. Сердце мое трепыхалось, а волосы на голове взмокли. Я плюхнулась на диван и сунула пальцы между подушками. Никакого пистолета. Я пробежала пальцами рядом с другой подушкой. Снова нет пистолета.
– Что это ты делаешь? – поинтересовался он.
– Ищу сигарету, – соврала я. – Мне необходима последняя сигарета, чтобы успокоить нервы.
– Забудь. Нет времени. – Он бросился на меня с ножом. Я откатилась, он пырнул ножом подушку рядом со мной.
Завизжав, я встала на четвереньки, разыскивая пистолет, и нашла его под средней подушкой. Мансон снова двинулся на меня, и я прострелила ему ногу.
Боб открыл один глаз.
– Сука! – заорал Мансон, роняя нож и хватаясь за ногу. – Сука!
Я отступила и направила на него пистолет.
– Ты арестован, – заявила я.
– Я ранен. Я умру. Я истекаю кровью.
Мы оба посмотрели на его ногу. Нельзя сказать, чтобы кровь лилась рекой. Небольшое пятнышко на месте мизинца.
– Я слегка тебя задела, – сказала я.
– Господи, – сказал он, – ты же была прямо передо мной. Как ты умудрилась промахнуться?
– Хочешь, чтобы я еще раз попробовала?
– Все пропало. Ты все испортила. Как всегда. Каждый раз, когда у меня появляется план, ты все портишь. Я же все продумал. Приду, отрежу сосок, подожгу тебя. А ты все погубила. – Он в отвращении вскинул вверх руки. – Уж эти женщины! – Он повернулся и захромал к двери.
– Эй, – крикнула я, – куда это ты пошел?
– Ухожу. Палец дико болит. И взгляни на мой ботинок. В нем огромная дыра. Ты считаешь, обувь растет на деревьях? Ты не считаешься ни с кем, только о себе думаешь. Все вы, женщины, одинаковые. Только берете, берете, берете. Вечно дай, дай, дай.
– Насчет ботинка не волнуйся. Государство даст тебе новые. Вместе с миленьким оранжевым костюмом и цепочкой на ноги.
– Даже не думай, я никуда не пойду, пока все не будут уверены, что я безумен.
– Меня ты уже заставил поверить. Кроме того, у меня пистолет, и, если нужно, я снова в тебя выстрелю.