Я зарядила пистолет и сунула коробку в сумку.
– Со мной все в порядке.
– Перед вами женщина, которая что-то задумала, – прокомментировала Лула.
«Перед ними женщина, страдающая от похмелья, которая думает только о том, как бы протянуть этот день», – мысленно уточнила я.
На полдороге к дому Мансона на Рокуэлл-стрит я притормозила у тротуара, и меня вырвало. Митчелл и Хабиб, наблюдавшие эту сцену, поморщились.
– Видать, та еще выдалась ночка, – заметила Лула.
– Даже вспоминать не хочу. – И это были не просто слова. Я действительно не хотела думать об этой ночи. В смысле, что такое, черт возьми, происходит между мной и Рейнджером? Наверное, у меня крыша поехала. Поверить не могу, что я сидела с бабушкой и глушила виски, запивая горячим какао. Я не умею пить. Я пьянею от двух бутылок пива. У меня было такое ощущение, будто мозги мои вылетели куда-то в космос, а тело осталось мучиться на земле.
Я проехала еще четверть мили и свернула к «Макдоналдсу». Мне требовалось лекарство от похмелья, которое никогда меня не подводило: картошка фри и кока-кола.
– Раз уж мы здесь, – сказала Лула, – я тоже себе возьму самую малость. Яичница, картошка, шоколадный коктейль и «биг мак», – крикнула она через мою голову.
Я почувствовала, что зеленею.
– Это называется «самая малость»?
– Да, ты права, – согласилась она. – Картошки не надо.
Парень из окошка протянул мне большой пакет и заглянул в машину.
– А где ваша собака?
– Дома.
– Плохо. В прошлый раз у вас клево получилось. Господи, такая гора...
Я нажала на газ и уехала. Мы еще не доехали до дома Мансона, как с едой было покончено, и я чувствовала себя значительно лучше.
– Почему ты решила, что он сюда вернулся? – спросила Лула.
– Чувствую. Ему надо было перевязать ногу и взять другие ботинки. На его месте я бы для этого поехала домой. Потом, было уже поздно. А уж если бы я попала домой, то и спать предпочла бы в своей постели.
Снаружи ничего определенного сказать было нельзя. В окнах темно. Никаких признаков жизни. Я объехала дом и остановилась у гаража. Лула выскочила, чтобы заглянуть в окно.
– Он точно здесь, – сказала она, снова забираясь в «Бьюик». – По крайней мере, его развалюха здесь.
– У тебя с собой твой пистолет и перечный баллончик?
– Есть ли клюв у цыпленка? Я могу напасть на Болгарию с тем дерьмом, что у меня в сумке.
Я остановилась напротив дома и оставила Лулу караулить входную дверь Мансона. Потом поставила «Бьюик» на приличном расстоянии от дома, чтобы он не мог его видеть. Хабиб и Митчелл в детской машине встали прямо за мной, заперли двери и открыли свои пакеты из «Макдоналдса».
Я прошла через два двора к задней двери дома Мансона и осторожно заглянула в кухонное окно. На столе коробка с лейкопластырем и бумажные полотенца. Я что, гений? Я отошла на шаг и, задрав голову, посмотрела на окна второго этажа. До меня донесся слабый звук текущей воды. Мансон принимает душ. Надо же, как повезло.
Я подергала дверь. Заперто. Подергала окна. Тоже заперты. Я уже собиралась разбить стекло, когда Лула открыла мне дверь.
– Там замок совсем дрянной, – объяснила она.
Наверное, я единственный человек во всем мире, который не в состоянии открыть чужой замок.
Мы стояли на кухне и прислушивались. Над головой все еще слышался шум воды. Лула взяла в одну руку баллончик, а пистолет в другую. У меня одна рука оставалась свободной, в другой я держала наручники. Мы осторожно поднялись наверх и постояли на площадке. Дом был маленьким. На втором этаже две спальни и ванная комната. Двери в спальни были открыты, там ни души. Дверь в ванную закрыта. Лула встала с одной стороны, держа наготове баллончик. Я встала с другой стороны. Мы точно знали, что надо делать, поскольку не раз смотрели фильмы про полицейских по телевизору. Нигде не упоминалось, что у Мансона есть пистолет, так что, скорее всего, в ванной он без оружия, но поостеречься не повредит.
– По счету три, – произнесла я одними губами, положив руку на дверную ручку. – Раз, два, три!
Глава 9
– Подожди минутку, – сказала Лула, – он ведь наверняка голый. Зачем нам на это смотреть. Я в свое время насмотрелась на безобразных мужиков. Больше не хочется.
– Мне плевать, голый он или нет, – ответила я. – Меня беспокоит, нет ли у него ножа или пропановой горелки.
– Тоже верно.
– Ладно. Считаю снова. Приготовься. Раз, два, три!
Я открыла дверь ванной комнаты, и мы обе заскочили внутрь.
Мансон отдернул занавеску душа.
– Какого черта?
– Вы арестованы, – заявила Лула. – И мы бы были очень признательны, если бы вы прикрылись полотенцем, так как мне совсем не хочется смотреть на ваши жалкие съежившиеся гениталии.