Выбрать главу

Он укладывает меня спиной на кровать и снова проникает в меня.

Его толчки медленные, глубокие, размеренные. Я обнимаю его за шею и сгибаю одно колено, упираясь пяткой в его задницу. Мы целуемся, подстраиваясь под неторопливые, ритмичные движения бедер. У сердце заходится в бешенном ритме, но не от адреналина.

— Это реально? — шепчу я, больше себе, нежели ему, но его глаза отвечают на мой вопрос; его взгляд с нежностью изучает мое лицо, после чего Дженнингс целует меня и шепчет: «Да». Я притягиваю его ближе и утыкаюсь лицом в шею, мои соски прижимаются к его груди. От него пахнет сексом, мылом и гвоздикой или мускатным орехом — чем-то, что я не могу определить, но присуще именно Дженнингсу.

Каждое проникновение его члена наполняет меня теплом и удовлетворенностью, каждое отступление встречается рывком моих бедер, умоляющих о возвращении. Интенсивность усиливается с каждым толчком, но ритм остается спокойным и неторопливым. Прежний бешеный темп сменяется другим видом страсти. Нежной и чуткой. Ничто другое не имеет значения кроме нас двоих, здесь и сейчас.

— Это действительно замечательное свидание, — тихо говорю я.

— Самое лучшее, — соглашается Дженнингс, упираясь своим лбом в мой. Я глажу его по щеке, он целует меня в ладонь, а потом отстраняется, поднимает мою ногу выше и толкается глубже. С его именем на губах я снова кончаю. Его член пульсирует, движения бедер становятся более резкими, и наконец он замирает и присоединяется ко мне.

Дженнингс переворачивается на спину и укладывает меня сверху, все еще находясь внутри меня.

— Не могу пошевелиться, — распластавшись на нем, произношу я.

Дженнингс кладет руку на мой затылок и перекатывает меня на спину, после чего отстраняется и встает. Я недовольно ворчу.

— Не двигайся, — говорит он.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Следующие два дня пролетают как один миг. Я парю на крыльях, потому что у меня было самое лучшее свидание и секс. Я счастлива и уверена в себе, на моем лице сияет улыбка, а в разбитом сердце поселилась надежда.

Мне удается справляться с работой и заниматься сексом с Дженнингсом. Наверное, стоит добавить в свое резюме, что я способна выполнять несколько задач одновременно.

В Вильямсбурге, пока группа с интересом наблюдает за тем, как кузнец кует из железа инструменты, Дженнингс тянет меня за угол и целует так, что перехватывает дыхание.

В Джеймстауне, пока группа проводит время на экскурсии по трем кораблям, которые доставили первых английских переселенцев в Вирджинию в 1907 году, Дженнингс тащит меня в укромный уголок позади билетной кассы, засовывает руку мне под юбку и доводит до оргазма, а другой вовремя успевает зажать мне рот, чтобы я нас не выдала.

В Ричмонде — ох, Ричмонд… Мы останавливаемся в Ричмонде, чтобы посетить церковь Святого Джона, место, с которого началась Американская революция после того, как Патрик Генри произнес знаменитую речь: «Дайте мне свободу или дайте мне умереть». Пока группа наслаждается экскурсией по церкви и присаживается на скамьи, на которых, возможно, сидели Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон, мы с Дженнингсом занимаемся сексом в туалете.

Не думаю, что когда-нибудь смогу вспоминать о Ричмонде, не покраснев.

По дороге в Геттисберг мы проезжаем мимо национального парка Шенандоа и Голубого хребта. Виды просто потрясающие, так же как и время, которое мы проводим с Дженнингсом, болтая обо всем и ни о чем.

На одной из остановок нам попадаются игровые автоматы, и я уделываю его в скибол. На другой он ведет меня ужинать в блинную. Я издаю довольные стоны, поедая блинчики, отчего у него темнеют глаза, а я пытаюсь не рассмеяться с набитым ртом.

Мы рассказываем друг другу о своем детстве, и я внимательно слежу за тем, что говорю, чтобы не упомянуть Дейзи. Я задаю Дженнингсу вопросы о его жизни в Лондоне и заставляю снова и снова произносить слова, которые звучат особенно привлекательно с акцентом.

Он спрашивает о моих жизненных целях. Я никогда не общалась с мужчиной, которому были бы настолько интересны мои планы на будущее. Дженнингс даже предложил просмотреть мое резюме — он упомянул, что занимается вопросами кадров для компании, и может дать мне по нему полезные рекомендации. Только он назвал его «послужной список», и до меня не сразу дошло, о чем он говорит, хотя я и поняла, что это никак не связано с сексом.

Естественно, я отказалась. Даже если бы и смогла быстро поменять свое имя на Дейзи, мне пришлось бы добавить строку о работе в «Саттон Трэвел», а я избегаю прямых ответов на вопросы о том, сколько времени работаю гидом.

Но главное, что он это предложил.

Я до сих пор не рассказала ему о том, что меня зовут Вайолет, а не Дейзи. Признаться, порой я вообще забываю о своей лжи. Мне так хорошо с ним, как не было уже очень давно.

Каким-то образом я нашла для себя оправдание. Мне даже перестало казаться странным, что все туристы зовут меня Дейзи. Я всю жизнь слышу это имя. А сколько раз меня случайно называли именем сестры, вообще не сосчитать. В школе, друзья и даже собственные родители. Я уже привыкла реагировать на него, как на свое. Единственный человек, который имеет значение в данном случае, это Дженнингс, а он называет меня «милой». Но для остальных я только Дейзи. Или мисс Хэйден. В общем, я убедила себя, что это маленькая формальность и что мое настоящее имя не так важно, ведь он проводит время со мной, а не с Дейзи.

Я признаюсь ему потом — если оно будет, это «потом». Мы не говорили с ним о нашем будущем. Я рассказала Дженнингсу о своем опыте работы в дизайне, постаравшись сделать это как можно более расплывчато, и упомянула о том, что ищу другую работу в этой сфере. Он поинтересовался, не против ли я в таком случае переехать. Переехать в Лондон? Мне не совсем было понятно, что он имел в виду. Может, переезд в Нью-Йорк, Лос-Анджелес или Детройт, если найдется подходящая работа?

Но тем не менее Дженнингс спросил об этом.

И упомянул о деловой встрече в Нью-Йорке через пару месяцев. И о кузене в Лас-Вегасе. Это можно расценивать как приглашение? Зондирование почвы?

А еще Дженнингс дважды предложил мне поискать работу в головной компании «Саттон Трэвел», которая расположена в Лондоне. И напомнил о моем увлечении Англией. Не думаю, что я вообразила себе многозначительный взгляд, который он при этом бросил на меня.

И…

Я сделала это. Отправила свое резюме в Лондон. Даже два. Ну а что? Всю жизнь я мечтала о том, чтобы жить за границей. Если не сейчас, то когда? Большая часть моих вещей находится в коробках и хранится на складе, и, признаться, я по ним даже не скучаю. Это просто вещи. Я могла бы просто распродать их, потом упаковать два чемодана и уехать. Мне все равно ничего не нужно, кроме ноутбука, мобильного и кое-каких личных вещей.

Дженнингс…

А вот Дженнингс мне нужен.

Но я ведь перееду не только ради него, а ради себя тоже. Рискнуть или не рисковать? Осторожность и благоразумие ничего хорошего мне пока что не принесли.

Как в карьере, так и в личной жизни.

Так почему бы не сделать что-нибудь сумасшедшее? Более сумасбродное, чем случайная связь?

Посмотрим, как пойдут дела дальше.

А пока я на седьмом небе от счастья.

Радуюсь открывающимся возможностям. Оптимистично настроена по поводу работы. В восторге от Дженнингса.

Но всему приходит конец.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ