Выбрать главу

— Как думаешь, до отеля далеко, Дженнингс? — бабушка оглядывает Двенадцатую авеню, пытаясь определить наше местоположение по отношению к отелю.

— Сейчас посмотрю, — я открываю приложение на мобильном. — Хочешь сказать, что устала? Мне взять такси?

Я начинаю забивать название отеля в телефон. Внезапно раздается визг тормозов. Я поднимаю голову… но уже слишком поздно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Где они, черт возьми? Вся группа — за исключением Дженнингса и его бабушки — уже в автобусе. Мы вот-вот должны отправиться на заключительный ужин, а они опаздывают. Я захожу в холл, оглядываюсь и смотрю на лифт в надежде, что сейчас он откроется.

Двери лифта открываются, но из него выходят не они.

Мы должны были выехать пять минут назад. Я тянула время, чтобы дождаться Дженнингса, но его все нет и нет. Они ни разу не опаздывали, должно быть, что-то случилось.

А может, я ошибаюсь? Может, он сам повел бабушку в ресторан? Я знаю, что Дженнингс ненавидит групповые ужины. Наверное, так оно и есть. Он сказал, что после него у нас будет десерт, но это вполне могло означать и что-то сладкое, и секс. Может, он имел в виду, что встретится со мной после ужина?

Возможно.

Тогда почему у меня плохое предчувствие?

Я еще раз осматриваю холл и выхожу. Джордж стоит возле открытых дверей автобуса и улыбается. Он всю неделю пытается ко мне подкатить. Вернее, к Дейзи. Я чувствую себя стервой, отвергая его. Он явно недоумевает, почему я с ним холодна, ведь у них с Дейзи хорошие отношения. Я ощущаю себя виноватой за его недоумение, хотя так не должно быть. Или должно? Все-таки отвергаю его именно я. Дейзи сказала, что между ними был просто секс, но он ради нее поменялся с кем-то турами.

Может, она нравится Джорджу больше, чем думает Дейзи? Или ему просто хочется секса? Впрочем, откуда мне знать?

Может, и Дженнингс хотел просто секса?

«Господи, Вайолет», — мысленно произношу я. Именно мне хотелось просто секса. С этого все и началось. Мне захотелось простой, ни к чему необязывающей случайной связи. Это я улыбнулась Дженнингсу и сказала, что готова. И это я сбежала на следующее утро.

Я не должна расстраиваться из-за того, что он исчез.

Не должна.

Именно этого я и хотела с самого начала.

Только….

Я передумала. Я сажусь на свое место, взволнованно покусывая нижнюю губу. К тому моменту, как автобус выезжает на дорогу — где-то через минуту, — у меня начинается паника. Утром после нашего знакомства я сбежала. Может, он решил отомстить мне?

Проклятье, я идиотка.

Идиотка.

Всю дорогу до ресторана я напоминаю себе, что видела его пять часов назад, и все было в порядке. Напоминаю себе об этом во время ужина. И по дороге в отель.

Когда последние туристы прощаются и покидают холл, я уже не так уверена, что сошла с ума. К тому моменту, как за мной закрывается дверь номера, сердце уже бьется как сумасшедшее.

Вам знакомо это ощущение, когда вы внезапно понимаете, что вас кто-то подвел? У вас еще нет доказательств, но нутром вы это чувствуете?

И тогда вы начинаете сомневаться. Стоит ли готовиться к неизбежному? Или держаться за надежду, пока она не исчезнет, и на вас не обрушится разочарование, подобно тонне кирпичей?

В комнате очень тихо. С улицы доносится городской шум, но в самом номере стоит оглушающая тишина.

Или это в моей голове тишина?

Почему меня все бросают? Неужели со мной снова разорвали отношения с помощью намека? И мы даже не поговорим об этом? Неужели он просто ушел?

Самое ужасное, что сейчас мне больнее, чем тогда, когда меня бросил Марк. А ведь я встречалась с ним два года. Но больнее сейчас.

Гораздо больнее.

Хоть бы раз услышать: «Дело не в тебе, а во мне».

«Нет, прекрати», — сдерживаю я себя. Мы увидимся с Дженнингсом завтра за завтраком. Я просто неправильно его поняла. Я же не вообразила себе эту неделю. И свою влюбленность. Нет, не вообразила.

Неожиданно раздается стук в дверь. Я разворачиваюсь, мгновенно чувствуя облегчение. Которое сменяют угрызения совести — за то, что сомневалась в нем, — и смущение из-за собственных мыслей же. Конечно, он пришел.

Я открываю дверь.

Но там не Дженнингс.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Визг тормозов. Это было первым, что я услышал, а потом крики. Странно, что память проигрывает произошедшее в замедленном темпе, когда в реальности все происходит чертовски быстро.

Автомобиль врезался в фонарный столб и остановился прямо на обочине. Столб не выдержал удара и упал на строительные леса, расположенные в передней части рынка. Те, в свою очередь, рухнули.

Фрагмент металлического настила ударил бабушку по голове. После этого я помню лишь проблесковые маячки скорой помощи. Бабушку погрузили в неотложку, а она все уверяла, что в порядке, хотя салфетка, которую прижимал к ее голове фельдшер, была в крови. Она потеряла сознание по дороге в больницу и только тогда перестала уверять нас, что в порядке.

На память о произошедшем мне достались восемь швов на предплечье, а бабушке сделали компьютерную томографию. И теперь мы спорим по поводу того, что она должна остаться на ночь в больнице.

— Мы оставим вас на ночь, — заявляет доктор, и бабушка недовольно цокает.

— Но у нас утром рейс, — говорит она. Мы с доктором смотрим на нее, мало впечатленные ее возражениями.

— Миссис Андерсон, у вас кровоточащая рана на голове, вы должны принимать препарат для разжижения крови. Вам стоит остаться на ночь для наблюдения.

— Ты точно остаешься, — говорю я ей. Она упрямая женщина, но в этот раз победа не за ней. Потребовалось две шовных скобы, чтобы закрыть рану, поэтому если доктор считает, что ей стоит остаться, то она остается. — Я продлю наше пребывание в отеле и отменю рейс. А когда тебя выпишут, возьму машину и отвезу в Коннектикут. Бетани не больше чем в трех часах езды отсюда. В твоем состоянии проще будет добраться на машине, чем на самолете.

Доктор на моей стороне, так что бабушка, к счастью, проигрывает этот бой. К тому времени, как ее оформили и перевезли в отдельную палату, часы посещения закончились. Убедившись, что она устроена и ни в чем не нуждается, я прощаюсь с ней до утра и ухожу.

Адреналин, бурлящий в крови последние несколько часов, позволил мне немного отвлечься от Дейзи. Но сейчас я начинаю беспокоиться о том, что она подумала.

Мы определенно пропустили прощальный групповой ужин. Уверен, Дейзи недоумевает, что со мной случилось. Я же думаю, что, черт возьми, с ней делать.

Я потерял мобильный во время падения настила, из-за чего день пошел коту под хвост, но, по крайней мере, мне не пришлось мучиться, перечитывая письмо Риса снова и снова.

Хотя это и не нужно, ее вранье отпечаталась у меня в памяти.

Слава богу, в отеле остался ноутбук. Нужно будет отправить письмо помощнице и попросить ее отменить рейс до Коннектикута и перенести рейс в Лондон. Арендовать машину. И написать тете Поппи, чтобы не встречала нас в аэропорту.

Смена планов.

Но сначала…

Дейзи.

Я дико хочу вернуться к ней. Поговорить и во всем разобраться. Девушка, с которой я провел неделю, — настоящая, я знаю, что она настоящая. Знаю, что связь между нами настоящая.

Я знаю, что влюбляюсь в нее.

По крайней мере, в ту девушку, с которой провел неделю.

Во мне бушуют противоречивые чувства, потому что все это выглядит не очень хорошо. Нестыковки, ложь — бессмыслица какая-то. Меня охватывает беспокойство. И страх, что она не сможет объясниться.

Но бесполезно впрягать телегу перед лошадью. Я подхожу к отелю. Мне просто нужно поговорить с ней и прояснить ситуацию. Я останавливаюсь на ресепшне, чтобы продлить пребывание, а затем прохожу мимо лифта и направляюсь к лестнице. Дейзи живет на втором этаже, так будет быстрее.