— Ладно, — соглашаюсь я, пытаясь вспомнить, в какой момент все пошло наперекосяк. — Она что-то скрывала. С самой первой ночи она что-то скрывала.
— Как и ты, — напоминает мне этот чертов мерзавец.
— На чьей ты стороне?
— Господи, ты что, баба? Эта цыпочка и правда сильно обидела тебя.
— Ты прав, — загорается зеленый, и мы пересекаем Тропикана-авеню. Вегас-стрип находится по левую сторону, через несколько улиц, и его невозможно не заметить. Также, как и Дейзи. — Давай прогуляемся по зданию, хочу глянуть на то, что изменилось с моего последнего посещения. Остальное расскажу тебе, после того как выпью.
В течение следующих двух часов мы осматриваем новый отель. Вегас не похож на то, к чему я привык. Огромный и безвкусный, на мой взгляд, зато здесь можно делать деньги. «Виндзор» должен открыться через месяц. По местным стандартам, он маленький — всего две тысячи номеров. Этакий большой бутик. Какой нелепый оксюморон.
Мы выкупили это здание два года назад. Прежний застройщик отказался от проекта практически на стадии завершения. Тогда осмотр вызвал у меня странные чувства. Заброшенное пространство с нереализованным потенциалом. Сегодня все иначе. Повсюду снуют рабочие. На наших глазах доставляют слот-машины.
Рис нашел это здание и убедил меня и совет директоров в целесообразности его приобретения. И вот мы здесь. Первоначальные планы были изменены в соответствии с нашим корпоративным видением и целями. Мы не стали начинать строительство заново, а предпочли быстро переделать то, что уже имелось.
— Отличная работа, Рис, — говорю я ему по пути в апартаменты. В отеле есть отдельный этаж с квартирами для руководящего состава, если они вдруг предпочтут жить здесь же, на работе.
— Спасибо, — он информирует меня о предполагаемой заполняемости отеля до конца года. Вполне реальные цифры. Я и сам просчитал их и полагаю, что в течение восемнадцати месяцев это предприятие станет самым доходным для нашей компании.
Но сейчас меня мало интересует бизнес. Честно говоря, я приехал развеяться.
— А теперь покажи мне, как развлекаются в Вегасе.
У Риса загораются глаза, и он хлопает меня по спине. В этот момент открываются двери лифта.
— Я знаю, что тебе поможет.
Знаменитые последние слова.
Четыре шота спустя я все ему рассказываю. Рис притащил меня в бар к какому-то приятелю в Хендерсоне. Ну хоть не в стриптиз-клуб. Хотя, конечно, он приглашал. Когда я отказался, предложил снять проституток. Кажется, его мама не зря беспокоится за сына.
— В общем, я возвращаюсь в отель, — рассказываю я. — Из-за происшествия мы пропустили прощальный ужин. Как только бабушку устроили в палате, я поспешил вернуться в отель. Мне отчаянно хотелось увидеть Дейзи, даже если она немного и сумасшедшая.
Мы сидим в баре, и я жестом прошу подать еще один шот.
— Это точно, — Риз внимательно выслушивает мой пьяный бред. Он отличный друг.
— А в ее номер входит гребаный водитель.
— О, — морщится он.
— Вот именно! Парень, с которым у нее якобы ничего нет. Заходит в ее номер в пятнадцать минут одиннадцатого, ночью практически.
Риз с сочувствием качает головой
— Лживая шлюха.
— Не называй ее так, — огрызаюсь я и ставлю рюмку перед собой.
— Извини, — кузен поднимает руки вверх. — Думал, ты ее ненавидишь. Я все понял.
— Может, она пыталась таким образом вернуть водителя? Ну, когда подцепила меня в ту ночь. Как считаешь?
— Может, — Рис пожимает плечами. Что еще он мог сказать?
— Хотя не думаю, что это ее обычное поведение. Имею в виду, снимать мужчин в баре. Ей было явно неловко.
Между шотами я прикладываюсь к бурбону и пытаюсь воспроизвести в памяти события того вечера.
В голове сплошной туман.
— Ее вагина будто нирвана, — почему-то моему пьяному мозгу показалось очень важным упомянуть об этом. — Также, как и рот, — я опускаю голову на руки, лежащие на барной стойке.
— Лучше я промолчу, — бормочет Рис и подносит бокал ко рту. Час назад он отдал ключи бармену и устроился на стуле, чтобы наблюдать за тем, как я напиваюсь, и выслушивать мой пьяный бред.
— Она сбила меня с толку.
— Своей волшебной вагиной?
— Да, точно, — я оглядываюсь. — А у них есть еда? Мне кажется, нам стоит перекусить.
— Нет, но можно заехать в «Ин-Эн-Аут Бургер» по пути назад.
— У нас нет ключей, Рис. И ты не можешь садиться за руль Теслы пьяным. Знаю, эта гребаная штуковина может ехать сама, но этого нельзя допускать. Не успеешь оглянуться, как люди начнут отправлять детей в садик на машине без водителя! Мир катится в ад, — я качаю головой, подумывая пригрозить кулаком в воздух, как какой-нибудь старик. Потому что я и есть старик.
— Мы поедем на такси, — отвечает он, доставая телефон. — Когда будем готовы.
— Черт, — рычу я. — У меня нет телефона. Я потерял его во время происшествия. Мне не с кем трахаться и нет мобильного.
Я оглядываюсь и залпом допиваю остатки бурбона, после чего неуверенно встаю.
— Судя по всему, ты готов, — Рис вызывает такси по телефону одной рукой, а второй подает сигнал бармену.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Я с облегчением опускаю чемодан Дейзи на пол перед входом. Дом, милый дом. Или, как в моем случае, милый диван Дейзи. Путешествия — это так утомительно. А путешествовать, когда ощущаешь к себе жалость, утомительно вдвойне.
Но все закончилось.
И тур.
И связь с Дженнингсом.
Мне хочется ненавидеть его и злиться за то, что он показал мне нечто чудесное, а потом лишил этого. Но я не могу.
Ладно. Я немного зла. Я скидываю туфли и, достав из холодильника диетическую содовую, плюхаюсь на диван.
Все равно это было большим обманом.
Потому что я лгунья и все это заслужила. Но я пыталась говорить правду. По мере возможности.
Мои чувства были настоящими.
В квартире Дейзи настолько тихо, что я слышу, как тикают часы на стене. Тик-так, тик-так.
Он ушел, даже не попрощавшись. И я вроде как чувствую себя подавленной из-за этого. Нет, ну как, черт возьми, такое могло произойти дважды? С Марком я хотя бы могла сказать ему в лицо, что он придурок. А Дженнингсу я оставила записку, потому что не смогла его найти. Я притворилась, что беспокоюсь о том, как он собирается добираться в аэропорт, и поинтересовалась на ресепшне, не выехал ли он. Обычно подобную информацию не разглашают, но они знали, что я экскурсовод.
Нет. Он продлил пребывание. Дженнингс и его бабушка.
Поэтому я оставила ему записку на ресепшне. Не знаю, получит ли он ее, но я должна была это сделать.
И теперь сижу здесь, на диване, в противоречивых чувствах. Мне безумно хочется найти ему оправдание. Понять, что же произошло. Возможно, случилось что-нибудь непредвиденное? Может, я не поняла его и должна была ждать в каком-то другом месте? И не появилась именно я?
Но потом у меня включается разум, который отметает это как маловероятное. Что он знал, в каком номере я остановилась. Что не оставил для меня записку и не брал трубку. Что он вообще ничего мне не должен.
И у меня нет права расстраиваться.
Мне нужна была случайная связь, и я ее получила. Вспомнив о том, как сказала ему, что он нужен мне для секса на одну ночь, я морщусь. Вот же идиотка.
Я открываю газировку и продолжаю дергать за язычок, пока тот не отваливается. Не знаю, почему сейчас это сделала. Мне не нравится пить из банки без язычка. Содовая на вкус все та же, но ощущения уже не те — странные и незнакомые.
Вот такая я. Сама себе и порчу ощущения.
А может, он тоже лгал? Может, у него нет работы, и он живет у бабушки? Дженнингс упомянул, что у него есть собственный дом, но и я ведь сказала, что работаю экскурсоводом. Что, если он находится в розыске или смертельно болен, поэтому не хотел, чтобы я проходила через боль потери в связи с его медленным угасанием.