Я не знала, была ли любовь сукой, но похоть, безусловно, была.
— С удовольствием. Я люблю фильмы, особенно испанские.
— Мексиканские.
— О, он мексиканский? Еще лучше, я особенно люблю мексиканские фильмы. — Это была ложь. Я никогда в жизни не видела мексиканского фильма. Если только «Трое amigos» был не мексиканским. А он наверняка не был. Но в кино, по крайней мере, будет темно и интимно. Я могла сидеть с Тони на сотне фильмов на иностранном языке, претендующих на художественность. Я сделала в уме пометку расспросить Индию о мексиканских фильмах — она любила всю эту псевдокультурную чушь.
— Я так и думал, что ты согласишься. Так я заеду за тобой, скажем, в восемь часов?
Он стоял искусительно близко от меня. Так близко, что я ощущала его запах — смесь мыла, одеколона и чеснока.
— Восемь часов. Отлично, буду ждать с нетерпением.
Он наклонился и поцеловал меня в щеку, положив руки мне на плечи. Я сунула руки внутрь его куртки и, обняв за талию, поцеловала в губы. Он задышал быстрее, но отстранился.
— В пятницу вечером, — прошептал он мне на ухо. — Я тоже буду ждать с нетерпением.
Мы оба подняли головы и увидели приближающийся джип. Я не сразу поняла, что это был «рэнджровер» Тони. С водительского сиденья соскочил очень высокий человек и улыбнулся нам. На нем были темные очки. Это вечером-то.
— Эллен, это мой друг Бобби Волф, — представил его Тони.
— Здравствуйте, как поживаете? — протянула я руку. В его зеркальных стеклах я увидела себя. У него была бритая голова и черная борода.
— Привет. Вы — Эллен, не так ли? — сказал он, пожимая мне руку.
— Приятно познакомиться, я лучше поеду, — скороговоркой проговорила я, садясь в машину.
— До пятницы, — сказал Тони, захлопывая мою дверцу.
Я помахала им рукой и уехала. До пятничного вечера оставалось еще сорок восемь часов. Мне надо было прожить их.
Я показывала дома весь следующий день и в перерыве укрылась в своей машине около Хейзелдина с биг маком. У меня оставалось еще несколько минут до следующего показа, и я позвонила Индии, чтобы получить краткий курс знаний по иностранным фильмам. Она, как обычно, ответила сразу.
— Привет, Индия, это я, Эллен.
— Привет, Эллен, у тебя что, насморк? У тебя странный голос.
— Я одновременно и ем, и говорю. Слушай, Индия, помнишь того парня, о котором я тебе говорила? Тони Джордана? Он пригласил меня в киноклуб на мексиканский фильм, можешь себе представить? Мексиканцы делают фильмы в стиле «муси-пуси». Во всяком случае, не могла ли бы ты меня немного просветить, чтобы я не выглядела полной идиоткой? — спросила я, дожевывая биг мак. На другом конце раздался смех.
— Ты иногда просто уморительна, Элл, — сказала Индия.
Но я вовсе не старалась рассмешить ее. Я была совершенно серьезна.
— Я серьезно, Индия.
— Я знаю, и от этого-то и смешно. Фильм считается легендарным. Он называется «Amores Perros» — «Любовь-сука», и я собираюсь его посмотреть.
— Ты идешь на тот же фильм?
Я постаралась переварить эту новую информацию. Я умирала показать Тони моим подругам, но в душе я знала, что завтрашний вечер должен был стать Вечером. Я хотела переспать с ним. Мне не хотелось, чтобы мы чинно сидели с ним и трепались с моими подругами.
— Ага. Мне не терпится познакомиться с этим твоим Тони. Как ты его называешь? Ходячий секс? Во всяком случае, в фильмах он разбирается. Это отличное начало.
— Ну, так расскажи мне о фильме.
— Я еще не смотрела его, Эллен, так что мне трудно о нем говорить. Слушай, просто посмотри его и получи удовольствие как от любого другого фильма. Вот увидишь, тебе он понравится.
К моей «хонде» подкатила машина, и из сверкающего черного «вольво» вышла молодая пара, как будто сошедшая с обложки «Vogue». Я помахала им и спрятала свой биг мак, решив доесть его потом.
— Индия, ты еще здесь? Мне нужно идти. Значит, мы можем увидеться завтра вечером. — Я снова помахала Совершенной Молодой Паре. В ответ они заморгали.
— Обязательно увидимся. Я не могу дождаться знакомству с этим Тони. Пока.
Я вылезла из машины, стряхивая крошки с бледно-голубой льняной юбки. На юбке осталось пятно от кетчупа. Я вытерла его рукой.
— Здравствуйте, я Эллен Грейс, рада видеть вас снова, — приветливо обратилась я к юной паре, протянув им руку. Они пожали ее осторожно, словно сначала проверяли, нет ли на ней кетчупа. Я улыбнулась им своей самой неотразимой улыбкой и приступила к работе.