22:04
— Мы на пятом этаже! Здесь еще восемь расстрелянных и четверо живых заложников, — выпалила рация голосом старшего группы «Дельта».
— Раненые среди них есть?
— Нет. Все целы. Подтверждают, что террористы кололи себе наркотики.
— Ну, а я что говорил? — победно взглянул на Третьякова Четвертаков. — Вот, пожалуйста.
— Продвигайтесь к третьему этажу. Заложники пусть подождут. Покончим с террористами, включим запасной генератор, спустятся на лифте.
— Сколько террористов осталось? — спросил Чесноков.
— Четверо, — ответил Седнев. — Я считал. Если, Конечно, кто-нибудь не ушел раньше.
— Каким образом?
— Да кто же их знает? Додумались же до парашютов. Могли и дельтаплан с собой прихватить.
22:05
— К чему бы такое затишье? — озабоченно поинтересовался Фриц, откладывая «РПГ» и глядя в окно.
— Может быть, они решили подождать, пока мы сами помрем? От старости? — усмехнулся Дело.
Профессор молчал, положив руки на горячий еще корпус пулемета.
— Надо быть настороже. Эти твари где-то рядом. Я чувствую, — продолжал Фриц. — Лифт обесточен, так что войти они могут либо через окно, либо со стороны шахты. — Он присел на пол, выставил перед собой автомат. — Тут-то мы их и встретим. Профессор, а ты окно карауль. Увидишь, что спускают веревки, — шумни. Мы их махом загасим, этих скотов.
— Ладно, — Профессор отвернулся к окну.
Штурмовики «Дельты» проскользнули в дверь, ведущую с лестницы в узкий предбанник. Сюда хорошо доносились голоса. Старший группы указал себе на ухо и поднял три пальца. В аппаратной было темно, однако штурмовики, оснащенные приборами ночного видения, хорошо различали силуэты террористов через щель между приоткрытой дверью и косяком.
Вот сидящий на полу парень поднял автомат. Приник щекой к прикладу. Тихо зажужжал, автоматически подстраиваясь к освещению, ночной прицел. Террорист осмотрел зал, вновь повернулся к двери, спросил:
— А кто дверь открыл?
Старший «Дельты» поднял руку: «Готовность номер один».
Профессор повернул голову. На пулемете ночного прицела не было, и он ничего не видел.
— Наверное, сквозняком открыло.
— Да уж, сифонит оттуда — будь здоров, — подтвердил Дело.
Он отложил автомат, уперся ладонями в поясницу и потянулся.
Штурмовик резко опустил ладонь и что было сил ударил ногой по двери, одновременно нажимая на курок.
В последний момент Фриц различил за дверью шорох и спустил курок. Один из нападавших отлетел к стене. При стрельбе из «вала» с дистанции нескольких метров не помогает никакой бронежилет. Штурмовик умер за мгновение до того, как пуля разнесла Фрицу сердце. Тот еще успел понять, что попал, и улыбнулся торжествующе да так и остался лежать с улыбкой на тонких серых губах.
А Дело и Профессор не стали даже хвататься за пулеметы. Оружие слишком тяжелое, неповоротливое. До автоматов же они дотянуться не успели.
22:11
Воробьев пришел в себя резко, словно его выдернули из сна. Он открыл глаза и ничего не увидел. Была только темнота. Более того, ему не удалось вспомнить, кто он, что с ним произошло и где он находится. Почему так холодно? И почему так пусто и страшно воет ветер?
Капитан провел рукой вокруг и нащупал плечо лежащего рядом человека. Потряс, но тот отчего-то не отозвался. Наверное, спал. «Не стоит будить человека, если он спит», — подумал Воробьев. Пополз на четвереньках, пока не уперся в стену. Поднялся, выставил руки перед собой, постоял пару минут, привыкая к новым необычным ощущениям. Его тело не помнило слепоты. Но... может быть, это ощущение ошибочно? Наверное.
Воробьев пошел вперед, осторожно, по шажкам, боясь встретить пальцами препятствие. Что-то попало под ногу, он споткнулся и, не сумев удержать равновесие, упал, больно ударившись об пол бедром. «Здесь много мусора, — сделал капитан не слишком утешительный для себя вывод. — Здесь очень много мусора. Следовательно, надо быть осторожнее. И пахнет тут тлеющими тряпками. Вероятно, жгут старые, ненужные уже вещи».
Он снова поднялся и опять стоял некоторое время. Равновесие было шатким. А ему казалось, что ходить — это так просто.
Что-то грохнуло за спиной. Какой знакомый звук! Что это за звук? Вспомнил! Ощущение от воспоминания было радостным, словно он рождался заново и заново учился познавать мир. Так открываются двери лифта. Запоминай. Тебе еще предстоит жить, а в жизни без этого знания не обойтись.