— Ты что делаешь? — Лифтерша остановилась. При виде ножа она испугалась куда больше, чем при виде автомата. — А ну положь тесак!
Пастор, глядя ей в глаза и не говоря ни слова, закатал рукав плаща и легко, спокойно полоснул себя по предплечью. Порез был пустяковым, но кровь хлынула ручьем. Глаза у лифтерши закатились, она издала странный протяжный всхрап и кулем рухнула на пол.
Пастор посмотрел на ее разом побледневших товарок:
— Ничего страшного. Обычный обморок. Помогите ей сесть. — Затем он достал из кармана передатчик и поднес к губам: — Третий — Острову. Первый КПП — чисто. Холл первого этажа — чисто.
— Отлично, Третий, — отозвался через секунду передатчик. — Мы начинаем.
Рыжий Женя пнул ногой все еще лежащего здоровяка-сержанта и приказал:
— Ты, в будку, быстро.
Тот завозился, застонал, словно смертельно раненный, и начал медленно подниматься.
— Живее, тварь! — рыкнул боевик. — Бегом!
Сержант, зажимая одной рукой разбитое лицо, а второй слепо шаря вокруг, торопливо, на подгибающихся ногах потрусил к двери поста.
— Все. — Террорист повернулся к Наташе и без особой симпатии сообщил: — Короче, так, мы захватываем здание. Вы пойдете с нами. Не будете рыпаться, сделаете все, что говорят, — останетесь жить. Рты не открывать, руками не махать.
— Что происходит? — возмутилась «деловая мама». — Я требую, чтобы нас и наших детей немедленно отпустили!
— Требуй, чего хочешь, — безразлично хмыкнул рыжий. — Только недолго. Как достанешь — дам по морде. Поняла?
— Вы не посмеете ударить женщину! — запальчиво выкрикнула та.
Женя спокойно шагнул к ней и без тени эмоции залепил звонкую затрещину. Женщина взвизгнула и отлетела к стене. Из толпы школьников выступила хрупкая, болезненного вида девчонка и так же спокойно влепила террористу ответную пощечину:
— Не смей трогать мою маму, ублюдок!
Женя, на щеке которого разгоралась красная пятерня, ухмыльнулся и сжал запястье школьницы цепкими сильными пальцами.
— Я сказал: руками не махать, — не без насмешки сообщил он и легко оттолкнул девчонку в толпу. — Всем стоять на месте.
Террорист отвернулся, потеряв всякий интерес к заложникам. Он был абсолютно уверен, что те и шагу не сделают без его команды. Впрочем, его уверенность имела под собой почву.
Не прошло и десяти секунд, а Март уже спеленал троих постовых, как младенцев. Руки их были стянуты за спиной липкой лентой, рты забиты кляпами.
Террорист сбросил плащ, натянул форменную куртку сержанта, нахлобучил шапку и через стекло подмигнул Наташе:
— Хорош? — Девушка промолчала. — Работай, Жека.
— Пошли, — Женя в упор уставился на Наташу.
— Куда?
— Предупреждали же, — с легким раздражением ответил террорист. — Весь ваш кагал прокатится с нами наверх.
— Не волнуйтесь, — подал голос из будки Март. — Относитесь к данному происшествию, как... хотя бы как к простуде. Не слишком приятно, но ничего не поделаешь. Просто экскурсия на смотровую площадку немного затягивается, только и всего. И давайте обойдемся без возражений.
— Ладно, хорош пургу гнать. Ты — Март, а не декабрь, — ухмыльнулся Жека и кивнул заложникам: — За мной, птенчики.
— Мужчины, — снова подала голос «деловая мама», — ну сделайте же что-нибудь.
— А что тут сделаешь? — хмуро пробормотал потасканный очкарик, пялясь в пол.
Март засмеялся:
— Это верно. Делать тут нечего. Придется идти.
Рыжий мотнул головой в сторону стеклянной «таблетки» — входа в башню.
— Давайте, давайте. Ну, чего смотришь? — спросил он одного из пап.
— Я...
— Головка от... патефона. Копытами шевели живее, умник.
— Заканчивай, Жека, — обрывая смех, серьезно предупредил его Март. — Здесь дети все-таки.
— Да нас...ть мне на них, — отмахнулся рыжий.
— Остынь, говорю.
— Ах, какие мы нежные, — Женя неприязненно посмотрел на заложников. — Прошу пожаловать, господа.
Группа двинулась к башне. Март, перетащив связанных охранников поближе к пульту, устроился у окошка и принялся наблюдать за дверьми экскурсионного корпуса башни.
12:00. Проезд Дубовой Рощи. Второй КПП
— Начали, — сказал капитан в микрофон передатчика.
Из кабины «девятки» вылез здоровый бугай, одетый в милицейскую форму с погонами сержанта на плечах. Поверх толстой куртки на нем красовался бронежилет. Коротковатый, для естественности. Среди своих его прозвище было Леся. Следом за ним показался Гера.
Оценив вид приятеля, хохотнул: